Когда фанатик-словоблуд
Дал тезис черни: бить лежачих!
В халтуру выродился труд
И стало подвигом ишачить.
Когда рябой упырь народ
Распял, размазал сапогами.
Растлил, как женщину, урод.
Под нары затолкав пинками.
Когда морозный нашатырь
Бил прямо в зубы за Уралом,
Народ в телятниках в Сибирь
Валил, валясь лесоповалом…
Среди загаженных святынь
Кто не признал холопских лямок.
Кто встал твердынею твердынь?
Дух языка, воздушный замок!
Какое диво, что сатрап
Не охамил твои чертоги.
Народу в глотку вбивший кляп
С тобой не совладал в итоге!
Цитатки, цыканье, цифирь.
Как сатанинское обличье.
Кровосмесительный пузырь.
Лакейское косноязычье!
А что народ? И стар и мал.
Растерзанный и полудикий,
У репродуктора внимал
Камланью грозного владыки.
Язык! Как некогда Господь
Под этим грустным небосводом,
Животворя и сушь и водь,
Склонись над собственным народом.
Всей мощью голоса тебе
Дано сказать по праву, Отче:
— Очухайся в дурной гульбе.
День Божий отличи от ночи!
Иначе все! И сам язык
Уйдет под чуждые созвездья.
Останется животный мык
За согреховное бесчестье!
…Когда-нибудь под треск и свист
Родную речь эфир означит.
В мазуте страшный тракторист.
Не зная сам чему, заплачет.
