Отрывок из романа
День зимний, тихо догорая,
Простился с дремлющей Невой;
И вот, тревоги городской
Пора настала,- вызывая
Из всех углов, из всех домов,
В условный час увеселений
Досужных — от приятной лени,
И занятого — от трудов.
Повсюду Петербург готовит
Их много праздников, забав,-
Балов, театров, пикников
На островах. Открывши дверь
И суетливо и тревожно,-
С часами верными в руках,-
В сомненье горничная стала
У входа комнаты.- Впотьмах
Один камин льет пламень вялый
Вдоль штофных стен и позолот,-
И взор ее не разберет,
Не видит барыни… А надо
Ведь доложить, что уж пора,-
Десятый час, и ждут наряды,
Что приготовлены с утра.
«Она, быть может, почивает?..
И поздно так легла вчера!»
Но время!.. шаг-другой она
По тонкому ковру проходит…
Зажгла свечу, и свет наводит
На тот диван, где неге сна
Так беззаботно предана
Ее владычица младая.
И видит: нежная рука
Подушку обвила слегка,
Головку сонной подпирая;
Ее рассыпалась коса,
И в мягких кольцах волоса
Вокруг кистей, шнурков шелковых
Причудливо сплелись,- с плечей
Упала на пол шаль,- на ней,
Близ туфель бархатных, пунцовых,
Лежит расстегнутый браслет,-
И банта радужного нет
В прозрачных складках пеньюара…
Зато под кружевом висит
С дивана ножка,- и скользит,
Как будто в вальс она летит.
Румянец утреннего жара
В щеках играет; взор живой
Ресниц блестящей бахромой
Завешен, и глаза закрыты…
«И бал, и час совсем забыты!..
Теперь что делать стану я? —
Уснула барыня моя!»
Нет, не уснула! Так тревожно
е дышат спящие! Покой,
Наружный сон,- все признак ложный.
В душе волненье, в сердце зной,
Не спит она!.. Она мечтает,
И грезит, и припоминает,
Предавшись морю бурных дум.
В разладе с сердцем светский ум,-
И вот она соображает,
Как помирить их?.. Бал для ней
Не просто бал: сегодня ей
День подвига… Она решилась
Рассудку покориться <…>
С мечтой опасною простилась,
И в танцах, в шуме, средь забав
Она свой приговор суровый
Спокойно высказать готова
Тому… чей образ волновать
Ее дерзает!
Вот открыла
Она глаза.- «Ты разбудила
Зачем так поздно?.. Зажигать
Вели в уборной поскорее!»
— Все ждет давно! —
Сидит она
Пред туалетом,- предана
Раздумью, молча… То краснея
От тайных и невольных грез —
Им улыбается, забывшись;
То вдруг бледнеет, пробудившись,
И по ланитам брызги слез…
В ней воля спорит с увлеченьем!
В одолевающей борьбе,
Горя и страхом и волненьем,
Она твердит самой себе
Урок, обдуманный зараней:
«Нет, полно! слишком далеко
Меня влечет очарованье…
Теперь прервать его легко,-
Легко и в нем чад упованья
Холодной речью потушить!
Потом,- уж поздно может быть!
С огнем опасно ведь шутить…
Ему внимать сегодня буду
В последний раз,- потом забуду…
Рассеюсь!.. Бог даст, разлюблю,
Совету разума внемлю.
Скажу ему,- скажу с улыбкой,
Что сладкий сон его ошибка;
Скажу, что равнодушна я…
Что в шутку принято мной было
Все прошлое, что наступила
Пора развязки, что меня
Он мнимой страстью не обманет,
Лукавой лестью не заманит,
В свои ловушки!.. что ему
Не верю я!..»
И гордо, смело,
Решенью рада своему,
Она очнулась,- посмотрела
Вокруг себя: пока она,
В духовный мир углублена,
В нем бессознательно терялась,
Над ней, вокруг нее свершалось
Немое таинство: цветы
Чело высокое венчали;
Брильянты яркие сияли
В прическе стройной; легкий газ
Прильнул к ней ризой белоснежной,
Повил ее одеждой нежной;
В ушке горит гигант алмаз;
Соперник рукоделья фей,-
Хрустальной туфли Сандрильоны,-
Атласный башмачок на ней,
Парижской почтой привезенный.
И словом, будто в чарах сна,
Себе неведомо, одета
И убрана совсем она.
Свечами вся окружена,
Шаг отступя от туалета,-
Она бросает быстрый взгляд
На зеркало,- и совершает
Свой смотр, последний свой обзор.
ей ничто не угождает!
И недовольна, и томна,
Себе не нравится она…
Не те цветы, не те перчатки,
Направо букля развилась,
А там на платье вдоль накладки
Вдруг нитка бус оборвалась…
О! то зловещая примета!
Недобрый знак! Знать, скука ждет
И неудача!..
Но карета
Подвезена: она идет,
Беспечный муж ее ведет,-
Она поехала. Дорогой
Все той же робкою тревогой
В ней бьется сердце.- «Как мне быть?..
Я с ним танцую… Замечанья,
Намеки, шутки, толкованья
Не преминуют оглушить
Со всех сторон! — о горе, горе,
Когда расстроенный мой вид
Сомненье, страх мой обличит!..
Я не успею на просторе
С ним объясниться… Он, он сам
Прочтет в неопытном волненье
Совет,- не верить отверженья
И равнодушия словам.
Избави бог!.. Самолюбивой
Отрады я ему не дам!
Нет, нет! — Веселой, говорливой
Со всеми буду! танцевать
Пойду со всеми до упаду!
Кокеткою прослыть я рада,-
Но не влюбленной!»
— Разогнать
Пора докучливые думы,
Вот бальный дом! И слышен ей
Уж отзвук праздничного шума…
Уж вот она с толпой гостей
Идет по лестнице, коврами
Богато устланной; кустами,
Деревьями и зеркалами
Вокруг все убрано; горят
Огни без счета… чрез мгновенье
Ее замечено явленье,
Она проходит комнат ряд,-
И вот уж в зале,- и танцует,
Обступлена, окружена…
Завистниц, недругов она
Пренебреженьем наказует,
Своих угодников волнует,
Являя безучастный вид;
Друзей улыбкою дарит,
Знакомым кланяется взором;
Приятельниц встречать спешит
Руки пожатьем, разговором
Внимательным… (Известно ей,
Что их задобрить непременно
Велит наука жить,- что змей,
Неосторожно пробужденный,
Не так опасен и сердит,
Как гнев приятельницы светской;
Что горских стрел, чумы турецкой
Вернее и больней язвит
Язык пронырливо-медовый,
Коварная усмешка их!)
Роль выполнять приучена,
Она, по виду, предана
Всем мелочным заботам света.
Но здесь ли мыслию она?..
И искренни ль ее приветы?
И что глаза ее влечет
К дверям?.. Она кого-то ждет,
Сгорая тайным нетерпеньем
И не внимая никому.
Чтоб пред внезапным появленьем
Вдруг не смешаться, чтоб ему
Не дать и повод к подозреньям,-
Его увидеть прежде всех
Она, невидимая, хочет.
Издалека она узнает
Знакомое бряцанье шпор…
Сквозь все собранье угадает
На ней остановленный взор!
Узнала!.. Чувствует!.. Он в зале!..
Она танцует,- не глядит…
Но скоро он за ней стоит.
По сердцу искры пробежали,
Дрожь быстро плечи потрясла
Под легким кружевным убором.
Он
Вам не угодно даже взором
Меня почтить?
Она
Я не могла,-
Фигура начата была!
Он
А пропустить вы не решились
Одной фигуры?
Она
Боже мой!
Рассеянье?.. Чтоб обратились
Сюда все взоры?
Он
(насмешливо)
Грех большой
Пред светом!
Она
Нет,- но пред собой!
Зачем всеобщему вниманью
Себя напрасно выставлять?
Он
Хотя привык я в вас встречать
Всегда расчет; но послушанью
Всем светским мелочам дивлюсь.
Вы мне загадка, признаюсь!
Она
Я женщина,- молвы боюсь!
Ее надзор меня пугает.
Он
Устав приличий позволяет
Быть верной слову своему.
Она
Бесспорно!.. Но зачем, к чему
Такой вопрос?
Он
Вы обещали
Сегодня вальс мне.
Она
Первый? да,
Я помню!
Он
Чудо!.. Вы всегда
Все приглашенья забывали.
Или добрей сегодня стали?
Она
(торопливо)
Сегодня с вами нужно мне
Поговорить наедине;
И разговор наш будет длинный!
Неловко рассуждать в гостиной
Или за ужином, для нас
Вальс будет безопасный час.
Он
(с досадою)
Опять расчет? расчеты вечно!
Зачем же не порыв сердечный
Мои права напомнил вам?
И, молча кланяясь, с толпою
Смешался он. Ее словам,
Холодной строгости, покою
Дивяся, верил он душою.
В ее приеме он читал
Бесчувствие. Он, ослепленный,
Под светским лоском не видал
Начало страсти потаенной,
Любви невольной, роковой,
С ее волненьем и тоской,
С ее борьбой ожесточенной!
Сужденьем века увлечен,
И горд, и смел,- яе верил он,
Что в женщине отпор суровый
С любовью искренней живет;
Что страсти юной, страсти новой
Она, стыдясь, не выдает,
Пока в молчанье тяжком прежде
Не истощит душевных сил,
И, побежденная,- надежде
Запретно не развяжет крыл…
Несправедливый,- он сердился,
Ее кокеткой называл
И сам себе уж клятву дал
Ее покинуть.
Вальс вскружился,-
Вальс свел их вновь, четой умчал.
Прильнув друг к другу, стройно, ладно.
Они скользят, они летят…
А наблюдатели глядят
С усмешкой хитрой и досадной
И злобно шепчут: «Решено!
Они согласны, заодно!
Он нравится!»
Круг кончив, пары
Расселись с шумом. У окна
Подальше от толпы, от жара
Расположилася она.
И весела, и смущена,
Свиданьем кратким, долгожданным
Спешит насытиться она.
Глаза горят и сердце бьется,
Румянец жаркий на щеках,
Она лепечет и смеется,
Чтоб скрыть любви и дрожь и страх…
Он
Вы мне
При случае, наедине,
Поверить что-то обещали?
Она
(торопливо)
Нет, не поверить, а сказать!
Он
Я жду!..
Она
Не знаю, как начать…-
Ужели вы не отгадали?
Он
(горько)
Кто вас сумеет разгадать?
Она
Опять все те же нападенья!
За что?.. чем виновата я?
Он
(пламенно)
Тем, тем, что вы без увлеченья…
Тем, что у вас в воображенье
И в сердце вовсе нет огня!
Что вы живете суетою,
Что свет единый вам кумир!
Что чувством, страстию, мечтою
Не потревожится ваш мир,
Ваш сон душевный!..
Она
(холодно и насмешливо)
Вы решили?..
Вы, впрочем, правы: холодна,
Бесчувственна и мелочна,-
Так, это я!.. Напрасно мнили
Вы в кукле женщину найти!
Вы разуверились?
Он
Вовремя!-
Чтоб сердце хоть свое спасти!
Она
Стряхните ж сожалений бремя,
Обману молвите: «Прости»,
И будьте мне спокойным другом!
Он
(с досадой)
Нет,- дружбы вашей не хочу!
Больного пламенным недугом
Не лечат льдом!..
Она
Не вас лечу,-
Себя!.. Не вам, а мне страданье:
Мне больно это расставанье
Со всем… что тешило меня,
С вниманьем вашим и участьем,
С значеньем новым бытия,
С недавно мне блеснувшим счастьем…
Он
Вам жаль?.. Но верить не решусь!
Так кто ж неволит вас?
Она
Клянусь,
Никто! Но разум правит волей,-
Я света злобного боюсь,
Любви еще боюся болей…
Он
И от любви вы в двадцать лет
Отречься навсегда решились?
Вы страху сплетен покорились?
Чем заплатить вам может свет
За эту жертву?.. Всюду, вечно
Одне, без друга!.. Жизнь длинна!
Жизнь одинокая скучна!..
О! вы раскаетесь, конечно,
Отвергнув гордо рай сердечный!
Она
Нет!.. Жизнь моя посвящена
Покою, думе одинокой!
Далеко рай! Эдем высокой…
Кто их сюда переманит?
Свою судьбу кто победит?
Страшна попытка! [Женской доле
Единый путь лишь к счастью дан:
Чрез церковь!.. Если же обман,
Холодность, пустоту, неволю
На том пути мы обрели,-
Для нас все кончено!.. Прошли
Навек дни жизни сердца. Снова
Не предоставлен выбор нам;
Благополучия другого
Ждать не должны мы… Пополам
Меж запрещенною любовью
И тяжким долгом жизнь делить,
Попрать чужую честь, шутить
Чужою участью и кровью,
С собою двух других губить,-
Грешно и страшно!..
Замолчала,
С смятеньем сердца на устах;
И грудь ее едва дышала,
И были слезы на глазах,-
Знак неподдельного волненья!..
В миг правды, страсти, увлеченья
Она забыла бал и свет
И зрителя,- она, быть может,
Всю горечь многих грустных лет
Проговорила… Не поможет
Признанье скорби роковой,-
Но сердцу легче, тяжкой тайны
Удушный гнет сорвав случайно
Перед сочувственной душой.
А он,- пред кем она впервые
Так искренна была,- ее
Он понимал ли?
На нее
Вперивши взоры огневые
С досадой, без любви,-
Рассержен он… он ей не верит.
Он мнит: «И эта лицемерит,
Как все они! — Мечты мои
Вновь обманули… Не найду я
В ней сердца нежного! Опять
Звезду надежд моих искать
Меж беглых огоньков пойду я!»
Она печальна… Он сердит.
И оба молча отвернулись.
Пенаты брака улыбнулись,-
А счастья ангел прочь летит…
В тот самый вечер пред другою,
И миловидной и пустою,
Он обожателем предстал,-
И удивленной расточал
Воображенья молодого
Цветы и перлы, блеск и жар…
И принят был бесценный дар,
Как был бы принят от другого
Ток плоских пошлостей. Для ней,
Для светской суетной богини,
Поклонник лишний был трофей,
И только — для ее гордыни!
Ее душа, ее покой
При нем опасности не знали;
И жарких слез любви немой
Ее глаза не проливали.
Но праздник кончился ночной
Пред поздней зимнею зарей.
Он бал оставил, оживленный,
Веселый. В санках щегольских,
При чудном свете звезд златых,
Слегка морозом опушенный,
Он забывался полусном,
Вальс новый Штрауса напевая…
Беспечный — долго он потом
Курил и чай пил пред окном,
Ленясь, блаженствуя, мечтая…
В ту ночь, в богатой образной,
Перед иконой заповедной,-
Наследием семьи родной,-
Озарена лампадой бледной,
Сама, как призрак гробовой,
Бледна, мрачна, одна молилась
Тревожно-страстная душа…
И, подвиг долга соверша,
Кляла свой тяжкий долг… томилась
Ревнивой скорбью. О себе,
В своей отчаянной мольбе,
Как об усопшей говорила;
Не радости, не красных дней,
А сна могильного скорей
Или бесчувствия просила.
