Ты был хайбрау, — ты в этом неповинен:
Уже в пять лет Дагерр провинциальный
Портрет твой детский выставил в витрине,
С глазами ангела и с тросточкой нахальной.
Ты шел своей дорогой — трудной, дальней.
Высокомерно прожил ты в пустыне.
Что сверстники?! Ты знал — их слава минет,
Ты их казнил улыбкою печальной.
Лишь книги ты еще любил на свете,
И были радостью тебе чужие дети.
Ты ничего не ставил выше чести.
Горжусь, что я была твоей сестрой,
Мой милый брат, мой дорогой хайбрау.
— Пусть Пуговичник заберет нас вместе!
