Доносится ль до вас, о братья, плач детей,
Малюток, обречённых на страданья?
Вы можете ль смотреть без содраганья
На слёзы их? И ласки матерей
Не усмиряют детского рыданья.
Смотри, страна свободная! Кругом
Ягнята резвятся иль дремлют в сладкой лени,
По рощам птицы весело поют,
В лесах играют стройные олени,
Цветы благоуханные растут
При солнечном, благословенном свете,
А дети… что ж они? — Лишь только плачут дети;
Не зная детских игр, ребяческих затей,
Они живут, и слышен стон детей:
„О, Боже, Боже! дети говорят,
Измучены мы так, что нам не до веселья;
У нас нет отдыха и нет часов безделья;
И если нас поля к себе манят,
То лишь затем, чтоб на лугу зелёном
Лечь и уснуть больным и истомлённым.
Что нам поля, душистая трава,
Когда мы ноги двигаем едва!
Что нам цветок, который всех пленяет,
Когда глаза усталость нам смыкает!
Мы ночь и день глотаем смрад и дым,
В угольных копях тачки мы волочим,
Иль колесо, измучены всю ночь им,
На фабриках безжалостных вертим.
„Проглянет день — колёса не стоят,
Настанет ночь — колёса всё вертятся,
При каждом взмахе стонут и скрипят,
И кровью начинают заливаться
Сердца и наши головы. Кружатся
Пол, стены вокруг нас и потолок,
И окна все, и солнце с небесами,
И, наконец, мы кружимся и сами,
И хочется молить по временам:
Остановитесь! отдых дайте нам.“
О, да, остановитесь! Дайте детям
Очнуться от ужасного труда!
Пусть мы на детских личиках заметим
Улыбку молодую иногда,
Пусть их надежда изредка обманет,
На лицах осушив потоки слёз,
Что не всегда их жизнь томиться станет
Под вечный гул вертящихся колес!..
Но день и ночь колёса, не смолкая,
Вертятся и вертятся без конца,
И чахнут, солнца божьего не зная,
Во мраке фабрик детские сердца.
Другой перевод
Братья! Братья! Плачут дети!
То не старость, не сиротство.
Братья, братья, где же ваши
Доброта и благородство?
На лугу овечки блеют,
И птенцы щебечут в гнёздах.
На лужайках фавны млеют,
И цветы внимают звёздам.
Отчего же плачут дети
Нашей собственной породы?
В нашем славном государстве?
Царстве света и свободы?
Старики о смерти плачут.
Старый ствол в лесу безлистном
Плачет горькими слезами
О зиме холодной, близкой.
Тяжело былые раны
Подставлять под бой последний.
Тяжело терять надежду
После веры многолетней.
Но о чём рыдают дети
На пороге новой жизни?
В нашем добром государстве?
В нашей сладостной отчизне?
«Мы измучены, усталы,
Нам ли бегать по дорогам?
Нам бы вдоволь отоспаться,
Чтобы нас никто не трогал.
Если вниз идут ступени,
То у нас дрожат колени.
Если к солнцу, если кверху,
То у нас слезятся веки.
В подземелье круг за кругом
Мы в тележках возим уголь.
И стекают наши слёзы
На железные колёса.»
Эти ангельские лики
С воспалёнными глазами
За стеклянными, седыми,
Ледяными небесами.
Мы толкаем мир к прогрессу
На пределе напряженья,
А сердца детей — под плиты
Подсыпаем для скольженья.
И забрызганные кровью,
Продвигаемся отважно
Среди стонов и проклятий,
Самых детских, самых тяжких.
Перевел Яков Фельдман