На днях получил письмо.
«Многоуважаемый Мосье.
У нас есть к вам просьба, но мы не решаемся ее выразить.
Но, между прочим, решившись, выражаем.
Мы, группа молодежи, хотим писать стихи для красоты и вообще для самообразования, чтобы издавать рукописный журнал, хотя бы еженедельный или раз в месяц.
Но, наверное, это очень трудно, хотя родной папа одного нашего сотрудника уверяет, что нет такого болвана, который не мог бы сочинять стихи.
Пожалуйста, будьте настолько любезны и научите в короткий срок, до востребования, и прилагаем марку в 50 сант. для ответа.
С совершенным почтением группа молодежи…»
Мне почему-то кажется, что группа эта, столь расточительно швыряющая пятьдесят сантимов, состоит из одного человека и что человеку этому не ранее как через два с половиной года исполнится полных пятнадцать лет.
Но кто его знает, может быть, и нет.
Возможно, что в самом деле пред нами новая общественная группировка, этакий коллектив честных эмбрионов, которых следует отечески поддержать и, в гроб сходя, благословить.
Поэтому не стану копаться, а просто открою курсы заочного практического стихосложения.
Итак.
— Многоуважаемая группа!
Анонимный папа одного из ваших сотрудников, увы, совершенно прав.
Действительно, нет ни одного мало-мальски законченного болвана, даже совершеннолетнего, который не писал бы стихов.
Но это обстоятельство должно вас только ободрить.
В одной советской России появилось за последние несколько лет сорок тысяч зарегистрированных юношей, рифмующих пятницу и яичницу, а также палец и мерзавец.
Вы понимаете, дорогие дети, что сорок тысяч — это уже целая дивизия, и притом конная, потому что вы должны усвоить раз и навсегда, что Пегас — это лошадь.
Для того чтобы писать стихи, надо прежде всего не думать.
Стих должен литься, как вода из водопровода, хлюпая во все стороны.
Такое явление называется «брызги пера».
Если у вас есть перо и нет ни одной лишней мысли в голове, садитесь и брызгайте!
Все, что вам удастся набрызгать, озаглавьте как можно проще.
Скажем, «Из цикла».
Или: «Триоли и Триолеты».
Или просто: «Лес шумит».
Легче всего и благороднее писать стихи с настроением.
Против стихов с настроением не устоит ни одна порядочная девушка, будь она даже каменная, как антрацит.
Настроение черпается где угодно — в глазах, в губах, в зубах, но обязательно во множественном числе.
Не дай Бог начать в единственном… все дело испортите!
Например:
— «Я утонул в твоих глазах»… Правда ведь, ничего себе?! А попробуйте сказать:
— «Я утонул в твоем глазу…» Катастрофа! То же самое с губами или зубами.
Даже очень мило выйдет, если сказать:
— «И он припал к ее губам».
И посудите сами, что получится, если вы скажете:
— «И он припал к одной губе!..»
Пусть губа и не дура, но разве она это может выдержать?
Конечно, нет.
Все, что до сих пор сказано, относится к какому-нибудь одушевленному предмету.
Но настроение может быть и беспредметным, неопределенным и, так сказать, воздушным.
Например:
«Звездочка блестит,
Девочка не спит,
Звездочка блеснула,
Девочка заснула».
Здесь дело не в звездочке и не в девочке, а в том пантеизме, которым проникнуто все стихотворение.
А пантеизм — это, дети мои, вещь.
Самый последний человек, даже такой, у которого паспорта нет, и тот должен быть пантеистом.
Вот спросите вашего папу, если он специалист по болванам, так он вам это еще лучше объяснит.
Во всяком случае, на сегодняшний раз довольно.
Одно только помните — то, что говорили еще древние: «Поэты рождаются, а… рукописи не возвращаются»…
