Когда бы не боялся я прослыть
Бездельником, лентяем и поэтом,
Мечтателем, которого всегда
Презрительной улыбкой награждают,
Я утром бы исправно уходил,
Как ходят клерки в скучную контору,
В гранитный мир парижских площадей,
Чтоб слушать шум блистательных фонтанов!
В огромных и нарядных городах,
Где все имеет смысл и назначенье,
Нет более напрасной красоты,
Чем этих вод безумное теченье…
Когда ревут недобрые гудки,
И каждый миг из мрака подземелья
Измученная, черная толпа,
Заране обреченная на муки,
С тревогой неизбежною в глазах,
Торопится, друг друга обгоняя,
И, задыхаясь, мчится и спешит,
Чтоб тусклый день еще у жизни вырвать…
Одни фонтаны светлою сгруей
Холодный блеск бесцельно расточают,
И падает на каменное дно
Оформленная прихотью стихия.
Она взлетает, бешеная, вверх,
Но каплей каждою к земле влечется,
Чтоб, вновь себя на брызги расточив,
Подняться вновь для нового безумья.
И если долго вслушиваться в шум,
То ясно в нем улавливаешь дактиль,
Скользяпщй ямб, послушливый хорей
И медленную женскую цезуру…
Один фонтан на площади Конкорд
Швыряет в небо столько сочетаний,
И столько строф, и строф чередований,
Что все стихи Овидиевых книг,
Корнеля стансы и романы Гейне
Собой бассейн наполнить не могли б…
Когда бы в них была вода, конечно!
