Все пташки, канерейки
Так жалобно поют,
А нансеновский паспорт
Бесплатно не дают.
Ходил опять сниматься,
Уже в который раз,
И нипочем не в профиль,
А именно анфас.
Гляжу на свой портретик
И думаю, зловещ:
Да это же не личность,
А каторжная вещь…
Когда ж еще поставят
Казенную печать,
Наверное, придется
За кражу отвечать!..
И если б ночью встретил
Себя ж я самого,
Я б выстрелил в мерзавца,
И больше ничего.
Сказать, что тут фотограф
Огулом виноват,
Так он же мне не дядя,
И даже и не сват.
А, в общем, как посмотришь,
Поймешь в один момент,
Что ты простой убийца,
Хотя интеллигент…
Приходит доктор Нансен
И говорит: «Пардон!»
А сам глазами смотрит,
Глядит со всех сторон.
Потом намажет клеем
С обратной стороны,
Не обратив вниманья
На возраст и чины.
И пташки, канарейки
Так жалобно поют,
А их в гуммиарабик
Безжалостно кладут.
Напрасно предаваться
Бессмысленным мечтам,
И очень грустно липнуть
К постылым паспортам,
Возьмут твои анфасы,
Заклеют их сполна,
Разлука, ты, разлука,
Чужая сторона.
И как же канарейкам,
Всем пташкам не грустить,
Когда за это надо,
Вот, именно, платить.
- Следующий стих → Дон Аминадо — Сильным и достойным
- Предыдущий стих → Дон Аминадо — Натюрморт
Отзывы к стихотворению:
0 комментариев