О, Винчи, ты во всем — единый:
Ты победил старинный плен.
Какою мудростью змеиной
Твой страшный лик запечатлен!
Уже, как мы, разнообразный,
Сомненьем дерзким ты велик,
Ты в глубочайшие соблазны
Всего, что двойственно, проник.
И у тебя во мгле иконы
С улыбкой Сфинкса смотрят вдаль
Полуязыческие жены,—
И не безгрешна их печаль.
Пророк, иль демон, иль кудесник,
Загадку вечную храня,
О, Леонардо, ты — предвестник
Еще неведомого дня.
Смотрите вы, больные дети
Больных и сумрачных веков
Во мраке будущих столетий
Он, непонятен и суров,—
Ко всем земным страстям бесстрастный,
Таким останется навек —
Богов презревший, самовластный,
Богоподобный человек.
Анализ стихотворения «Леонардо да Винчи» Мережковского
Произведение «Леонардо да Винчи» Дмитрия Сергеевича Мережковского впервые было опубликовано в журнале «Северный вестник».
Стихотворение датируется 1894 годом. Поэту-символисту исполнилось 29 лет, он возвращается в Италию вместе с супругой за вдохновением для новой книги, теперь уже прозаической. В жанровом отношении – гимн «богоподобному человеку», рифмовка перекрестная, 6 строф. Открывается стих восторженным восклицанием, междометьем. «Победил старинный плен»: встал над временем, мировоззрением своего века, возродил античность.
«Мудростью змеиной»: библейский образ. Сам вид художника поэту страшен, кажется сверхчеловеческим, двуличным. «Уже как мы»: деятели Серебряного века свою эпоху воспринимали как пророческую, синкретическую, как финальный аккорд мысли и духа. «Соблазны двойственности»: недаром же поэта в ту пору особенно интересовал римский двуликий Янус. Поиск красоты в уродстве, света во тьме, истины во лжи. Казалось, что только «дерзкое сомненье» во всем способно дать правильный взгляд на вещи. Не следует и забывать, что Д. Мережковский ратовал не только за новую философию, но и религию. Разрушить все догмы, смешать язычество с христианством в одном тигле, как некое волшебное зелье.
Поэт уверен, что тайна искусства Л. да Винчи – в первом провозглашении «религии будущего». Своих современников автор называет «больными детьми», более того, схожих эпитетов от него удостаиваются и люди «будущих столетий», то есть, и нашего тоже. Бесстрастный, презревший добро и зло, повелитель своей судьбы, демиург, человекобог – таким предстает в его стихах итальянский живописец и ученый. Безусловно, подобная мистическая трактовка этого загадочного образа вызвала полярные отклики литературной критики. Некоторые увидели в этих строках декадентство, подражание идеям Ф. Ницше, другие – сырые стихи с любопытной философской нотой, третьи приветствовали их как прорыв, прозрение. Щедрая россыпь эпитетов (глубочайшие соблазны, неведомого дня, сумрачных веков), перечислительные градации, смена масок, преклонение перед гением, чуть презрительное обращение ко всему «прочему человечеству» («смотрите вы»). Метафора (улыбка Сфинкса), ряд отрицаний, лексика возвышенная, интонация торжественная, хвалебная.
Мифологизированный образ Л. да Винчи – один из самых исследуемых в творчестве Д. Мережковского.