Я рад, что промахнулся, Генрих Белль,
Что в то мгновенье духом оробел
И пуля сбила только кисть рябины.
Кровь дерева упала в глубь травы…
Мне кажется, что это были вы,
Такой же, как и я. Почти такой же.
Я понял в этот миг, что мы похожи.
Я понял, Генрих Белль, что это вы,
Когда увидел в прорези прицела
Согбенную округлость головы,
Порыв и страх согнувшегося тела,
Шинели вашей грязное пятно.
Я вдруг почувствовал, что я не вправе
Решать за Бога, жить вам иль не жить,
И то, что я не волен вас судить.
Я с облегченьем передоверял
Вам роль судьи. На спусковом крючке
Застыл мой палец. Ну, стреляйте, Генрих!
Вам сразу пять секунд даётся верных!
Стреляйте, если можете стрелять.
И просвистела пуля. И опять
Мне на плечо скользнула кисть рябины,
Кровь дерева упала в глубь травы.
На сей раз, Генрих, промахнулись вы.
Да, между нами не было войны,
Мы заключили с вами перемирье.
Но только вы и я. Ведь рядом в рост
Вставал фашист, вояка и прохвост,
Убийца, освенцимский ницшеанец…
Стреляйте, Генрих! Уступаю вам,
Дарю вам, Белль, свой самый лучший выстрел…
Вы опустили автомат. Увы!
Мне кажется, что это были вы!
Но я не промахнулся, Генрих Белль!
Я выстрелил. И в прорези прицела
Я увидал, как оседает тело.
Немудрено попасть в такую цель!
