Цитаты Оскара Уайльда

В прежнее время книги писали писатели, а читали читатели. Теперь книги пишут читатели и не читает никто.

Молитва должна оставаться без ответа, иначе она перестает быть молитвой и становится перепиской.

Смотреть на что-то — далеко не то же самое, что видеть. Не видишь ничего, пока не научишься видеть красоту.

Всякое место, которое ты любишь, для тебя целый мир.

Так легко убедить других. Так трудно убедить себя.

После хорошего обеда можно простить кого угодно.

The only thing to do with good advice is to pass it on. It is never of any use to oneself.
Лучшее, что можно сделать с хорошим советом, это пропустить его мимо ушей. Он никогда не бывает полезен никому, кроме того, кто его дал.

Лондонские туманы не существовали, пока их не открыло искусство.

Хотите понять других – пристальнее смотрите в самого себя.

Fashion is a form of ugliness so intolerable that we have to alter it every six months.
Мода — это форма безобразия, настолько невыносимого, что мы вынуждены изменять её каждые полгода.

Христос умер не для того, чтобы спасти людей, а для того, чтобы научить их спасать друг друга.

Когда женщина почувствует, что её муж равнодушен к ней, она начинает одеваться слишком кричаще и безвкусно, или у неё появляются очень нарядные шляпки, за которые платит чужой муж.

Когда Добро бессильно, оно — Зло.

Негоже уподобляться Нарциссу, склонившись над фотографией; даже воде нельзя доверять; глаза любящего — вот единственно надёжное зеркало.

Нравственность — это всего лишь поза, которую мы принимаем перед теми, кого не любим.

Истинное совершенство заключается не в том, что человек имеет, а в том, что он из себя представляет.

Я не переживу XIX столетия. Англичане не вынесут моего дальнейшего присутствия.

America had often been discovered before Columbus, but it had always been hushed up.
Америку много раз открывали до Колумба, но никому об этом не рассказывали.

Поэт может вынести всё, кроме опечатки.

One world was not enough for two like me and you.

С нынешней молодёжью просто сладу нет. Никакого уважения к крашеным волосам.

There are many things that we would throw away if we were not afraid that others might pick them up.
Есть много вещей, которые мы хотели бы выбросить, но боимся, что другие могут их забрать.

Святость создается любовью. Святые – это люди, которые сильнее всего любили.

Общество испытывает поистине ненасытное любопытство ко всему, любопытства не заслуживающему.

Труд — проклятие пьющего класса.

Мой долг – это то, чего я не делаю из принципа.

Человек может поверить в невозможное, но никогда не поверит в неправдоподобное.

I think that God in creating Man somewhat overestimated his ability.
Господь, создавая человека, несколько переоценил свои силы.
(Я думаю, что Бог при создании человека несколько переоценил свои способности.)

It is better to be beautiful than to be good, but it is better to be good than to be ugly.
Лучше быть красивым, чем хорошим, но лучше быть хорошим, чем страшным.

Нельзя сделать людей хорошими указом парламента.

Самопожертвование должно преследоваться по закону. Оно деморализует тех, ради кого идут на жертвы!

I am not young enough to know everything.
Я не столь молод, чтобы всё знать.

Истинны в жизни человека не его дела, а легенды, которые его окружают. Никогда не следует разрушать легенд. Сквозь них мы можем смутно разглядеть подлинное лицо человека.

Моррис: Против меня существует заговор – заговор молчания. Так что же мне делать?
Уайльд: Присоединяйтесь!

Атеизм нуждается в религии ничуть не меньше, чем вера.

Выбирать врагов нужно так же тщательно, как и друзей.

Женщине всегда можно довериться, потому что она не помнит ничего важного.

Честолюбие – последнее прибежище неудачника.

Единственное, что нам доподлинно известно о человеческой натуре, — это что она меняется. Изменчивость — единственное предсказуемое её свойство.

Объектом Искусства должна быть не простая действительность, а сложная красота.

Но ведь богатые потому и богатые, что не любят расставаться с деньгами.

Английский здравый смысл — унаследованная глупость отцов.

Последовательность – последнее прибежище людей, лишённых воображения.

Illusion is the first of all pleasures.
Иллюзия — высшее наслаждение.

Это ядовито, если угодно; но вы не сможете отрицать, что это совершенно, а совершенство – это и есть то, чего мы, художники, добиваемся.

Мы все расточаем свои дни в поисках смысла жизни. Знайте же, этот смысл — в Искусстве.

Те, кто отыскал прекрасный смысл в прекрасных вещах, — развитые люди. Ибо в них заключены наши надежды.

Добрый человек не всегда бывает счастлив, но счастливый человек всегда добр.

Амбиции — это последнее прибежище неудачников.

Строгая мораль — это всего лишь наше отношение к тем людям, которые не нравятся нам.

Или я, или эти мерзкие обои в цветочек. Я за то, чтобы жить и умирать в эстетском пространстве.

Хорошо выглядеть и одеваться — это необходимость.
Иметь цель в жизни — нет.

Я уложил все системы в одну фразу, и всю жизнь — в один афоризм.

Историю может делать всякий, писать её может только великий человек!

В Америке президент правит четыре года, а журналисты — бессрочно.

Милосердие порождает множество грехов.Милосердие порождает множество грехов.

Язык – не сын, а отец мысли.

— Есть поговорка, что хорошие американцы после смерти отправляются в Париж. А дурные?
— В Америку.

«Любовь, что таит своё имя» — это в нашем столетии такая же величественная привязанность старшего мужчины к младшему, какую Ионафан испытывал к Давиду, какую Платон положил в основу своей философии, какую мы находим в сонетах Микеланджело и Шекспира. Это все та же глубокая духовная страсть, отличающаяся чистотой и совершенством. Ею продиктованы, ею наполнены как великие произведения, подобные сонетам Шекспира и Микеланджело, так и мои два письма, которые были вам прочитаны. В нашем столетии эту любовь понимают превратно, настолько превратно, что воистину она теперь вынуждена таить свое имя. Именно она, эта любовь, привела меня туда, где я нахожусь сейчас. Она светла, она прекрасна, благородством своим она превосходит все иные формы человеческой привязанности. В ней нет ничего противоестественного. Она интеллектуальна, и раз за разом она вспыхивает между старшим и младшим мужчинами, из которых старший обладает развитым умом, а младший переполнен радостью, ожиданием и волшебством лежащей впереди жизни. Так и должно быть, но мир этого не понимает. Мир издевается над этой привязанностью и порой ставит за нее человека к позорному столбу.

Всякое действие ограничено и относительно. Беспредельна и абсолютна лишь греза.

Образование – замечательное дело, надо лишь хоть иногда вспоминать о том, что ничему, что стоит знать, научить невозможно.

Сопереживать страданиям друга может всякий, а вот успехам — лишь натура необычайно тонкая.

… все блестящие личности должны встречаться на своих орбитах, как некоторые из самых приятных планет.

У современной демократии есть только один опасный враг — добрый монарх.

Журналистика — это организованное злословие.

Жестокость — просто результат глупости. Это абсолютное отсутствие воображения.

Это все равно, что получить букет сорванных цветов и лишиться удовольствия собирать их самому.

Я умираю, как жил, — не по средствам.

Ничто не может сравниться с молодостью. Люди средних лет в залоге у жизни. Старые — в жизненной кладовой. Но молодость — царица жизни. Ее ждет царство. Всякий родится царем, и большинство людей умирает в изгнании — как большинство царей.

Что касается современной литературы, то я отнюдь не собираюсь её защищать. Она оправдывает своё существование великим законом Дарвина о выживании вульгарнейших.

… перейти в католицизм — значит отринуть и принести в жертву два моих великих божества — Деньги и Честолюбие.

Музыка будет по-немецки, вы не поймете.

… в наше время выбор обстановки и цвета обоев полностью занял место средневекового копания в душе и обычно связан с не меньшими муками совести.

До тех пор, пока война считается порочной, она сохранит свое очарование; вот когда ее сочтут пошлой, она перестанет быть популярной.