Место я имею, правда, это далеко не самое главное. Нужно уметь еще получать и деньги.
Успевает всюду тот, кто никуда не торопится.
Это не стыдно, что я так хочу жить, хотя бы слепым.
Писатель всегда будет в оппозиции к политике, пока сама политика будет в оппозиции к культуре.
Свежесть бывает только одна — первая, она же и последняя. А если осетрина второй свежести, то это означает, что она тухлая.
В Москве считают только на сотни тысяч и миллионы.
Что-то недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжело больны, или втайне ненавидят окружающих. Правда, возможны исключения.
Вот, что получается, когда исследователь вместо того, чтобы идти параллельно и ощупью с природой, форсирует вопрос и приподнимает завесу: на, получай Шарикова и ешь его с кашей.
Умные люди на то и умны, чтобы разбираться в запутанных вещах.
Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.
На широком поле словесности российской в СССР я был один-единственный литературный волк. Мне советовали выкрасить шкуру. Нелепый совет. Крашеный ли волк, стриженый ли волк, он всё равно не похож на пуделя. Со мной и поступили как с волком. И несколько лет гнали меня по правилам литературной садки в огороженном дворе. Злобы я не имею, но я очень устал.
Меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал.
Театр для меня — наслаждение, покой, развлечение, словом, все что угодно, кроме средства нажить новую хорошую неврастению.
Я не то что МХАТу, я дьяволу готов продаться за квартиру.
Да, человек смертен, но это было бы еще пол беды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус.
Невозможность писать для меня равносильна погребению заживо.
Уныния допускать нельзя.
Я полагаю, что ни в каком учебном заведении образованным человеком стать нельзя. Но во всяком хорошо поставленном учебном заведении можно стать дисциплинированным человеком и приобрести навык, который пригодится в будущем, когда человек вне стен учебного заведения станет образовывать сам себя.
Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится.
