Мученики не недооценивают тела, они стараются возвысить его на кресте. В этом они едины со своими противниками.
Понять, какое это счастье, что почва, на которой ты стоишь, не может быть больше, чем способны покрыть две твои ступни.
Охотничьи собаки еще играют во дворе, но дичь от них не уйдет, сколько бы уже сейчас ни металась она по лесам.
Его усталость — это усталость гладиатора после боя, его работа состояла в том, что он белил угол канцелярского помещения.
При настоящем противнике в тебя вселяется безграничное мужество.
Опустить на грудь голову, полную отвращения и ненависти.
Нет обладания, есть только бытие, только жаждущее последнего вздоха, жаждущее задохнуться бытие.
Несообразность мира кажется, к утешению, лишь количественной.
Раньше я не понимал, почему не получаю ответа на свой вопрос, сегодня не понимаю, как мог я думать, что можно спрашивать. Но я ведь и не думал, я только спрашивал.
Ты — это задача. Ни одного ученика кругом.
Только наше понятие о времени заставляет нас называть Страшный суд именно так, по сути, это военно-полевой суд.
Его ответом на утверждение, что он, может быть, и владеет, но не существует, были только дрожь и сердцебиенье.
То, что годится для нас самих, непригодно для других.
Путь бесконечен, тут ничего не убавишь, ничего не прибавишь, и все же каждый прикладывает к нему свой детский аршин. «Конечно, ты должен пройти еще этот аршин пути, это тебе зачтется».
Злу нельзя платить в рассрочку — а непрестанно пытаются.
(3 оценок, среднее: 4,33 из 5)