Он жрет отбросы с собственного стола; благодаря этому он, правда, какое-то время более сыт, чем все, но он отучается есть сидя за столом; а из-за этого потом перестают поступать и отбросы.
Нужно было посредничество змея: зло может соблазнить человека, но не может стать человеком.
В одном и том же человеке есть опыт, который при полной своей неодинаковости имеет все-таки один и тот же объект, а из этого следует, что в одном и том же человеке не может не быть разных субъектов.
Животное отнимает плетку у хозяина и стегает себя, чтобы стать хозяином, но оно не знает, что это — только фантазия, вызванная новым узлом на плетке хозяина.
Нерушимое едино; оно — это каждый отдельный человек, и в то же время оно всеобщее, отсюда беспримерно нерасторжимая связь людей.
Верить в прогресс не значит верить, что прогресс уже состоялся. Это не было бы верой.
Теоретически существует полнейшая возможность счастья: верить в нечто нерушимое в себе и не стремиться к нему.
Добро в каком-то смысле безотрадно.
Им было предоставлено на выбор стать царями или гонцами царей. По-детски все захотели стать гонцами. Поэтому налицо одни гонцы, они носятся по миру и за отсутствием царей сами сообщают другу другу вести, которые стали бессмысленны. Они бы рады покончить со своей несчастной жизнью, но не осмеливаются из-за присяги.
К самообладанию я не стремлюсь. Самообладание означает хотеть действовать в каком-то случайном месте бесконечных излучений моей духовной личности. А уж если приходится замыкать себя такими кругами, то предпочитаю делать это бездеятельно, просто дивясь этой чудовищной совокупности и унося домой лишь подкрепление, которое, е contrato («Наоборот», лат.), дает этот взгляд.
Чем больше ты впряжешь лошадей, тем скорее пойдет дело — то есть не скорее вырвешь из фундамента глыбу — это невозможно, — а скорее порвешь ремни и поедешь весело налегке.
Вороны утверждают, что одна-единственная ворона способна уничтожить небо. Это не подлежит сомнению, но не может служить доводом против неба, ибо небо-то как раз и означает невозможность ворон.
Слово «быть»(sein) обозначает на немецком языке и существование, и принадлежность кому-то.
Как можно радоваться миру? Разве только если убегаешь в него.
Смешно оснастился ты для этого мира.