Нигде ничто не ждет человека, всегда надо самому приносить с собой все.
Родиться глупым не стыдно; стыдно только умирать глупцом.
Свободен лишь тот, кто потерял все, ради чего стоит жить.
Любить — это когда хочешь с кем-то состариться.
Ты можешь превратиться в архангела, шута, преступника – и никто этого не заметит. Но вот у тебя оторвалась, скажем, пуговица – и это сразу заметит каждый. До чего же глупо устроено все на свете.
Женщина может натворить в своей жизни Бог знает что. Но одно-единственное слово все перечеркивает: она была матерью.
Кто хочет удержать — тот теряет. Кто готов с улыбкой отпустить — того стараются удержать.
А ведь, собственно говоря, стыдно ходить по земле и почти ничего не знать о ней. Даже нескольких названий цветов.
Чем примитивнее человек, тем более высокого он о себе мнения.
Жизнь есть жизнь, она не стоит ничего и стоит бесконечно много.
Мне казалось, что женщина не должна говорить мужчине, что любит его. Об этом пусть говорят ее сияющие, счастливые глаза. Они красноречивее всяких слов.
Я ничего не имею против приключений, и ничего — против любви. И меньше всего — против тех, которые дают нам немного тепла, когда мы в пути. Может быть, я немножко против нас самих. Потому что мы берем, а взамен можем дать очень немногое.
Нельзя привязываться к людям всем сердцем, это непостоянное и сомнительное счастье. Ещё хуже — отдать своё сердце одному единственному человеку, ибо что останется если он уйдёт ? А он всегда уходит.
Человека теряешь только, когда он умирает.
Женщина, экономящая на себе, вызывает у окружающих только одно желание — сэкономить на ней еще больше.
Видимо, жизнь любит парадоксы: когда тебе кажется, будто все в абсолютном порядке, ты часто выглядишь смешным и стоишь на краю пропасти. Зато, когда ты знаешь, что все пропало, жизнь буквально задаривает тебя — ты можешь даже не пошевелить пальцем, удача сама бежит за тобой, как пудель.
Если мы перестанем делать глупости — значит, мы состарились.
А время — оно не лечит. Оно не заштопывает раны, оно просто закрывает их сверху марлевой повязкой новых впечатлений, новых ощущений, жизненного опыта… И иногда, зацепившись за что-то, эта повязка слетает, и свежий воздух попадает в рану, даря ей новую боль… и новую жизнь…
Для оскорбленного чувства правда почти всегда груба и невыносима.
Самая большая ненависть возникает к тем, кто сумел дотронуться до сердца,а затем плюнул в душу.
Характер человека по-настоящему можно узнать, когда он станет твоим начальником.
Всё, что можно уладить с помощью денег, обходится дёшево.
Как мало можем мы сказать о женщине, когда счастливы. И как много, когда несчастны.
И когда мне становится очень тоскливо, и я уже ничего больше не понимаю, тогда я говорю себе, что уж лучше умереть, когда хочется жить, чем дожить до того, что захочется умереть.
Люди живут чувствами, а для чувств безразлично, кто прав.
До чего же теперешние молодые люди странные. Прошлое вы ненавидите, настоящее презираете, а будущее вам безразлично. Вряд ли это приведет к хорошему концу.
Разум дан человеку, чтобы он понял: жить одним разумом нельзя.
Я, между прочим, ссорился с каждой. Когда нет ссор, значит, все скоро кончится.
Раскаяние — самая бесполезная вещь на свете. Вернуть ничего нельзя. Ничего нельзя исправить. Иначе все мы были бы святыми. Жизнь не имела в виду сделать нас совершенными. Тому, кто совершенен, место в музее.
Чем больше пустяков считаешь везением, тем чаще тебе везёт.
Деньги не приносят счастья, но действуют чрезвычайно успокаивающе.
Говорят, труднее всего прожить первые семьдесят лет. А дальше дело пойдет на лад.
Я стоял рядом с ней, слушал ее, смеялся и думал, до чего же страшно любить женщину и быть бедным.
Самое сильное чувство — разочарование. Не обида, не ревность и даже не ненависть… после них остается хоть что-то в душе, после разочарования — пустота.
Мне казалось, что женщина не должна говорить мужчине, что любит его. Об этом пусть говорят ее сияющие, счастливые глаза. Они красноречивее всяких слов.
Как это ни странно, но всяческие беды и несчастья на этом свете очень часто исходят от людей маленького роста; у них гораздо более неуживчивый и энергичный характер, чем у людей высоких.
Самый легкий характер у циников, самый невыносимый у идеалистов. Вам не кажется это странным?
Нет ничего утомительнее, чем присутствовать при том, как человек демонстрирует свой ум. В особенности, если ума нет.
Пока человек не сдается, он сильнее своей судьбы.
Какими жалкими становятся истины, когда высказываешь их вслух.
Благодарность, если только ты способен почувствовать её, согревает душу.
Совесть мучает обычно тех, кто не виноват.
Ошибочно предполагать, будто все люди обладают одинаковой способностью чувствовать.
Чем меньше у человека самолюбия, тем большего он стоит.
В жизни побеждает только глупец. А умному везде чудятся одни лишь препятствия, и, не успев что-то начать, он уже потерял уверенность в себе.
Когда совсем падете духом, приходите ко мне в больницу. Один обход ракового отделения в два счета лечит от любой хандры.
О счастье можно говорить минут пять, не больше. Тут ничего не скажешь, кроме того, что ты счастлив. А о несчастье люди рассказывают ночи напролет.
Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого? Ты только никого не подпускай к себе близко. А подпустишь — захочешь удержать. А удержать ничего нельзя…
Каким неуклюжим становится человек, когда он любит по-настоящему! Как быстро слетает с него самоуверенность! И каким одиноким он себе кажется; весь его хваленый опыт вдруг рассеивается, как дым, и он чувствует себя таким неуверенным.
Человеческая жизнь тянется слишком долго для одной любви. Просто слишком долго. Любовь чудесна. Но кому-то из двух всегда становится скучно. А другой остается ни с чем. Застынет и чего-то ждет… Ждет, как безумный…
Только тот, кто не раз оставался один, знает счастье встреч с любимой.
Всякая любовь хочет быть вечной. В этом и состоит ее вечная мука.
Просто счастливы нынче только коровы.
На самом деле человек по-настоящему счастлив только тогда, когда он меньше всего обращает внимание на время и когда его не подгоняет страх. И все-таки, даже если тебя подгоняет страх, можно смеяться. А что же еще остается делать?
Самый чудесный город это тот, где человек счастлив.
Еще ничего не потеряно, — повторил я. — Человека теряешь, только когда он умирает.
Если женщина принадлежит другому, она в пять раз желаннее, чем та, которую можно заполучить, — старинное правило.
Женщинам ничего не нужно объяснять, с ними всегда надо действовать.
Жизнь — это парусная лодка, на которой слишком много парусов, так что в любой момент она может перевернуться.
Принципы нужно иногда нарушать, иначе от них никакой радости.
Время, ставшее прошлым, утрачивает в сознании людей всякую реальность. Оно утешает, пугает, и внушает безразличие.
Женщина — это вам не металлическая мебель; она — цветок. Она не хочет деловитости. Ей нужны солнечные, милые слова. Лучше говорить ей каждый день что-нибудь приятное, чем всю жизнь с угрюмым остервенением работать на нее.
– Вторая ночь. Она опасна. Прелести новизны уже нет, а прелести доверия еще нет.
— Как странно… — сказала она тихо. – Странно, что человек может умереть… когда любит…
Мы слишком много времени торчим в комнатах. Слишком много думаем в четырех стенах. Слишком много живем и отчаиваемся взаперти.
Все всегда предрешено заранее, а люди не осознают этого и момент драматической развязки принимают за решающий час, хотя он уже давно беззвучно пробил.
Любовь как болезнь — она медленно и незаметно подтачивает человека, а замечаешь это лишь тогда, когда уже хочешь избавиться от нее, но тут силы тебе изменяют.
Разве может быть любовь совершенной, если каждую ночь, едва уснув, я теряю тебя?
Скорее всего теряешь то, что держишь в руках; когда оставляешь сам — потери уже не ощущаешь.
Дёшево только то, что носишь без чувства уверенности в себе.
Счастья кругом — сколько угодно. Только нагибайся и подбирай.
Счастье достается как-то очень просто и всегда намного проще, чем думаешь.
Любовь — не то слово. Оно слишком мало говорит. Оно — лишь капля в реке, листок на дереве. Все это гораздо больше.
Утешает только самое простое. Вода, дыхание, вечерний дождь. Только тот, кто одинок, понимает это.
Жизнь — нечто большее, чем свод сентиментальных заповедей.