Поэт-авангардист Божидар (настоящее имя – Богдан Гордеев) в разноголосице Серебряного века расслышал призыв футуристов и, прежде всего, своего учителя Велимира Хлебникова. Вместе с единомышленниками начинающий поэт участвует в организации футуристического издательства. Вскоре в свет выходит его дебютная книга «Бубен», как оказалось – первая и единственная прижизненная. Божидар отдается экспериментам с формой стиха, пытаясь через нее высвободить дух произведения. Большое внимание он уделял графическому расположению строк, интонационному и ритмическому рисунку стиха. Освоил он и знаменитую в те годы заумь.
Речь поэта архаична, переполнена славянизмами и эклектичным словотворчеством, порой выглядит искусственно. Прихотливо расставляются ударения и смысловые акценты, трансформируется синтаксис. Как шаман, он смешивает воедино латиницу с кириллицей. Нарочитая звукопись и вскрики в повелительном наклонении – один из главных приемов, создающих настроение лирики Божидара. Жизнь в его поэзии – буйная, угрюмая, ранящая. Его стихи – картинки из разных эпох, в том числе, языческих, схожие по духу с заклинаниями. Более полное собрание стихотворений этого незаурядного поэта вышло уже посмертно.
«Не надо ли туфель барину?»
Но в шубу с шуткой || тулится
Цилиндр, глотая испарину.
Углится кровлями улица.
Улица, улица скучная:
Турка торгующая туфлями —
Кукушка смерти послушная,
Рушится, тушится углями.
Улыбаясь над горбатыми
Туркой и юрким барином,
Алыми ударь набатами,
Дымным вздыбься маревом!
Вея неведомой мерностью,
Смертью дух мой обуглится,
Вздымится верной верностью —
Избудутся будни и улица.
Пресс-папье
Сквозь стекло куклятся
— Так не ты ли — землистый? —
Три — в плясе — паяца,
Листы
И
Травки буклятся.
Куклы остёклившись,
— Дух паяцнувший в воздух —
Порывничают в высь,
Но стух
У
Кукл дух, поблёклившись.
Стеклянюсь (манекен)
— Пресс-папьиный спит клоун
Троичный, бабушкин —
Зову,
У
Всех прошу: «В земле — плен?»
В воздухе пресс-папье
— Паяцы льют слезины —
Впаян дух в пленение
И сны,
И
Жизнь: бред на копье
Души
Прободённовоздетой
И
Остеклетой.
Niti
И
Я,
И
Оn —
Мы:
Соn!
Для
Тьмы
У
Дnя
У
Пик —
Час,
Миг
Для
Nас
Верём.
Поём
Хvаленье
И пенье
Льём!,
Хvаля
И тьму,
И сnу
Поя.
О
Ты!,
О
Друг!,
Мы:
Круг;
Мы:
Сnы!
А
Деnь?,
А
Сvет?, —
То
Тлеn.
Vзлет
До
Мечты;
Почти
До дnа.
Где пустота
Одnа
И та:
Лишь v тьме
И сnе
Viдна.
Воспоминание
Когда Госпожа скитается
И в памяти — скверные скверы
И чадный качается плащ —
Два маленьких китайца
Взбрасывают чаще и чаще
В просторы смерклого веера
За тростью тонкую трость —
Роняясь из древней феерии,
Из колоса помыслов кидается,
Вонзается в мозг мой ость.
Синеющий веер сползается
Гуденьем взветренной сферы
Зов памяти странно молящ,
Китайцы в малахаях из зайца
Взвивают круг тубок звенящий,
И вон она верная взвеяла,
Как грудь моя, хрупкая Грусть.
И в сердце склоняется верие,
Но сердце — опять ломается,
Роняя грустную хрусть.
В небесах прозорных как вóлен я
С тобой, ущербное сердце —
Утомился я, утомился от вóленья
И ты на меня не сердься.
Видишь, видишь своды óгляди
В нутренний сви´лись крутень,
Холодно в моросящей мокреди,
Холодно в туни буден.
Небесами моросящими выплачусь —
Сжалься, сердце, червонный витязь,
В чащи сильные синевы влачусь,
Мысли клубчатые, рушьтесь рвитесь!
Витязь мается алостью истязательной,
Рдяные в зенках зыбля розы,
Побагровевшими доспехами вскройся,
Брызни красной сутью живительной
В крутоярые стремнины затени,
Затени, затени губительной.
Пиры уединения
1
На небе закат меланхолический полусмерк.
Вселенной
Горизонт раздвинулся —
Головокружительно… Пылью засверкал фейерверк
Планетный. Дух кинулся
В вожделенный
Метафизический мир — неизведанный верх.
2
Ходули логические, мучившие — я снял. —
Трясины
Заблуждений, мудрости
Силлогистической — пройдены; дух радостно внял
Как таяли трудности…
О долины
Обворожительный — неба простор, вас ли объял?
3
Вступаю, приплясывая, в приветливые поля,
Печалью
Упоен таинственной…
О, Уединение, нежная богиня, моля,
К тебе, я единственной
Чуть причалю,
Ты принимаешь милостиво в сумрак меня…
4
В озерах Забвения — прохладном хрустале
Купаюсь,
Забывая прежнее.
И высокомерие взрослого меркнет в стекле
Озер. Неизбежнее
Возрождаюсь
Благоговейно молящимся мальчиком Земле.
5
Окутанный сумраком дымчатой темноты,
Беззвездной,
Улыбаюсь думая:
«Я в небытии… я в прекраснейших полях пустоты.
О, Жизнь угрюмая,
Безвозмездно
Ты прожита!..» И ложусь на душистые цветы.