Борис Поплавский — Танец Индры

В полдневном небе золото горело,
Уже стрела часов летела в мрак.
Все было тихо. Только иностранец
Опять возобновил свой странный танец,
Смеясь, таясь и побеждая страх.
К какому-то пределу рвался он,
Где будет все понятно и ничтожно.
И пел Орфей, сладчайший граммофон.
Старик писал таинственную книгу,
Там ласточки с бульвара рвались в даль,
А даль рвалась к танцующему мигу:
Он выражал собой ее печаль.