Я был разбужен спозаранку
Щелчком оконного стекла.
Размокшей каменной баранкой
В воде Венеция плыла.
Все было тихо, и, однако,
Во сне я слышал крик, и он
Подобьем смолкнувшего знака
Еще тревожил небосклон.
Он вис трезубцем Скорпиона
Над гладью стихших мандолин
И женщиною оскорбленной,
Быть может, издан был вдали.
Теперь он стих и черной вилкой
Торчал по черенок во мгле.
Большой канал с косой ухмылкой
Оглядывался, как беглец.
Туда, голодные, противясь,
Шли волны, шлендая с тоски,
И гондолы рубили привязь,
Точа о пристань тесаки.
Вдали за лодочной стоянкой
В остатках сна рождалась явь.
Венеция венецианкой
Бросалась с набережных вплавь.
Анализ стихотворения «Венеция» Пастернака
Произведение «Венеция» Бориса Леонидовича Пастернака навеяно летними впечатлениями от города. Поэт посетил его в 1912 году. Само же стихотворение спустя пятнадцать лет было переосмыслено и переработано автором.
Стихотворение первоначально создано в 1913 году. Его автору в этот момент 23 года, обстоятельства его путешествия только в самом начале были романтическими. Собственно, он направлялся вовсе не в Венецию, а в Марбург, где собирался объясниться с И. Высоцкой. Там он удостоверился, что чувство его безответно. На обратном пути он и задержался на несколько дней в этом итальянском городе, поразившем его. По жанру – городская пейзажная зарисовка, по размеру – ямб, рифмовка перекрестная, 6 строф. Есть открытые и закрытые рифмы. Лирический герой – сам молодой поэт. Стихотворение начинается сюжетно: я был разбужен спозаранку. «Щелчком окна»: окна в этом городе – еще один штрих к колориту и атмосфере. Герой обозревает окрестности и наделяет прекрасную Венецию сравнением смешным, но трогательным, теплым, свойским: размокшей баранкой плыла. Что ж, на карте ее очертания и впрямь можно принять за это хлебное изделие. Отголоски личной драмы прорываются во второй строфе: во сне я слышал крик. Здесь же располагается типичный для поэзии Б. Пастернака анжамбеман. Дальнейшие строфы посвящены не развитию сюжета, как вроде бы было заявлено, а чувствам героя. Крик нарушает гармонию места. Он оборачивается «трезубцем Скорпиона», чью символику явно не назовешь миролюбивой. Звукопись прозаическая и метафизическая царит в этом стихотворении. «Женщиною оскорбленной»: вот кому поэт приписывает крик. Какая-то стремительная драма, каких немало в обыденности, разыгралась над Большим каналом. Но вот уже установилась тишина. Звук затонул «во мгле». Канал одушевлен. Более того, имеется даже парадоксальный намек, что он и есть оскорбитель женщины. Он ухмыляется и бежит, оглядываясь. К лодочной стоянке стремятся тоскливые волны, чей звук – шленданье, а не поэтическая музыка. «Гондолы»: поэт специально использует непривычное русскому уху ударение, ведь оно наиболее аутентично. Вообще, вся эта строфа полнится аллитерацией и олицетворениями. Человек как будто выключен из реальности. Впрочем, один есть – сам поэт-наблюдатель. «Рождалась явь»: день вступал в свои права. Предпоследняя строка – напевный лексический повтор. «Бросалась вплавь»: город, как известно, окружен водой.
«Венеция» Б. Пастернака – попытка описать первое, без туристических штампов и поэтических общих мест, впечатление от города.
