Собрание редких и малоизвестных стихотворений Якуба Коласа. Здесь мы сохраняем тексты, которые ищут реже, но они дополняют картину его поэтического наследия и подходят для детального изучения творчества. Больше известных текстов — на главной странице поэта.
* * *
В пути
Ты утомлен,
Не близкая дорога…
Ну что ж, сядь, отдохни
И путь свой огляни —
От первых дней
До старости порога.
Ты все узнал
В скитаньях неустанных:
Огонь и грохот бурь
И светлых дней лазурь,
Свершений торжество
И радость встреч нежданных;
И много ты
Богатств неисчислимых
Собрал в сердцах людских,
В напевах, мыслях их,
В глуши дремучих пущ,
В полях родимых.
Из тех богатств,
Как ткач неугомонный,
Узор чудесный ткал,
Что красками сверкал
В родном краю,
В лесах, средь нив стозвонных.
И пусть не все,
Что собирал годами,
Что накопил в пути,
Сумел ты донести,
Пусть многое
Развеяно ветрами,
И меньше сил,
И времени пусть мало,
И страшен след утрат, —
Что ж, мужеством богат,
Вновь собирай,
Что бурею умчало.
Навстречу дням,
Шагая с жизнью в ногу,
Неси свой дар святой
В мир светлый, дорогой,
Благословляя юность
В путь-дорогу.
Желанные сроки мне ясно видны
Желанные сроки мне ясно видны:
Раскинется праздник над ширью страны,
Над полем, над гаем,
Над выжженным краем,
Прокатится радость — нет больше войны!
И скажут родимые дали земли:
Проклятые звери навек полегли,
Не будут уроды
Топтать наши всходы, —
Злодейские кости чернеют в пыли.
Мы взором окинем любимый свой дом,
Увидим глубокие раны кругом,
Разрытые долы,
Сожженные села,
Где даже и певень не машет крылом.
Мы горестно вспомним в свободном краю
Родных и друзей, что погибли в бою,
Сестер и братишек,
Невинных детишек,
И слезы прольем над могилой в строю.
Одно нас утешит — ваш подвиг святой,
Вы край отстояли отцовский, родной,
Вы ночь сокрушили
И жизнь положили
За день наш счастливый, венком завитой.
Как правду земли, как немеркнущий свет,
Мы вас понесем по дорогам побед.
Вы будете с нами Навеки, как знамя,
Как ясные зори, как юности цвет!
Ничто нас в пути не отбросит назад.
Мы ниву засеем и вырастим сад, —
Ведь наши дороги Светлы и широки,
Л в душах народов созвучье и лад.
Мы справимся смело с любою бедой
И все соберемся на пир молодой,
Мы многое вспомним за дружным столом,
И присказку скажем, и песню споем
Про сердце большое Народа-героя,
Что славен величьем, борьбой и трудом!
Живи, народ
Под гром боев наш флаг соревнованья
В раскатах бурь несли мы в наши дни.
Минула ночь. Рассветное сиянье
Зажгло над нами ясные огни.
Живи, цвети, народ освобожденный,
Родная белорусская земля!
Нам Ленин путь наметил, озаренный
Немеркнущими звездами Кремля.
Просторен путь полетам быстрокрылым,
Разбег наш дружный сотрясает даль.
И дать отпор сумеем вражьим силам,
Своих рядов мы закаляем сталь.
Не одиноки в битве мы сегодня,
Многоязычной родины сыны.
И братства щит над нами гордо поднят,
Мы нерушимой дружбою сильны!
Живи, цвети, народ освобожденный,
Родная белорусская земля!
Нам Ленин путь наметил, озаренный
Немеркнущими звездами Кремля.
Живет средь нас гений
Как солнце он глянул в народную душу,
Для счастья народа всего
Он правду и мудрость народа подслушал,
Чтоб выполнить волю его.
Увидел он светлые дали, просторы,
Что новью теперь зацвели.
Нам Ленин пути указал, по которым
Идти к новой правде земли.
И в сердце людском, и на солнечных нивах
Лежит его правды печать.
Словам его мудрым, простым и правдивым,
Как песням, вовеки звучать.
Звучать им повсюду, где жизнь молодая
Бурлит во всю гордую мощь.
И в песнях и в думах родимого края
Бессмертен, как солнце, наш вождь.
Живет он в могучем дыханье заводов,
В кремлевских пурпурных огнях,
И в нашем единстве, и в дружбе народов,
И в партии зорких очах.
Живет он в делах нашей Армии Красной,
В отваге и силе бойца.
Ведет его имя на подвиг опасный
Бесстрашных героев сердца.
Живет средь нас Ленин — как светоч народов,
Как мудрость великой земли,
И светит лучами, огнями свободы,
Чтоб счастьем народы цвели!
Старый путь
Путь этот старый, известный в народе,
Лег между белых берез.
Пряди распущенных кос
Вьются, трепещут в живом хороводе.
Ласковый шорох беседы их чинной
Плыл над простором земли,
И замирали вдали
Звуки знакомые песни старинной.
Рядом с дорогой луга, перелески,
Море зеленое нив,
Речек капризный извив,
Мирно бегущих в серебряном блеске.
Села, деревни кругом; и по селам —
Ласковый, крепкий народ.
Озеро, сад, огород,
Рощи взбегают по склонам веселым.
В круговороте веков и событий
Время стремило свой бег.
Мир раздвигал человек.
Новые тропы легли, точно нити.
Путь же старинный, как в давние годы,
Между берез, в тишине,
Служит, как раньше, стране,
Именем прежним зовясь у народа.
Путь наш родимый! Стрелою прямою
С давних времен ты пролег,
Запад чужой и Восток —
Два рубежа ты связуешь собою!
Дай же о родине весточку ныне —
Как там народ наш живет?
Слышу: твой голос плывет,
Мчит через горы, леса и пустыни:
«Время лихое настало в отчизне,
Топчет дороги чужак,
Льет нашу кровь вурдалак, —
Нет от фашистского изверга жизни!
Только не ведает ворог покоя, —
Мстим беспощадно зверью!
Чует он гибель свою,
Ждет его пуля за каждой сосною!
С Немана, Припяти, Свислочи, Сожа
Крики доносит сюда:
«Наш этот край — навсегда!
Враг здесь проклятую голову сложит!»
Грозно поднялись бойцы партизаны,
Мщеньем горят их сердца:
«Зверя добить до конца,
Падали — место под диким бурьяном!»
Верь мне, товарищ! Незваному гостю
Равный повсюду прием,
Нечисть мы скоро сметем, —
Хватит ей места на нашем погосте!
Слышишь? Раскаты грохочут с востока.
Зверю наступим на грудь!»
Старый родимый наш путь,
Голос твой — верю я — голос пророка!
Весною
Весеннее синее небо,
Листва молодых тополей…
А мне бы, одно только мне бы —
В просторы родимых полей!
Здесь тихо, спокойно, привольно,
И нежится в солнце платан,
И ластится ветер раздольный,
Широкий, как Узбекистан.
А там, в Беларуси родимой,
Народ мой измучен бедой,
Страдает, чужой и гонимый,
И хлеб его — мох с лебедой.
Я знаю: там черная погань
Свирепствует в злобе своей,
А дети глядят на дорогу
И шепчут: «Придите скорей!»
О, тяжки железные цепи!
Но знай же ты, край мой родной, —
Пусть встречу руины и пепел,
Лишь быть бы мне только с тобой!
Лишь волю… Лишь цепи разбить бы,
Изгнать чужаков навсегда!
О Неман мой, Свислочь и Витьба,
Как был бы я счастлив тогда!
Пускай же разверзнутся недра
И сгинут фашисты на дне!..
Весенняя ласковость ветра…
О родина, снишься ты мне!
Над могилой друга
Памяти Янки Купалы
Упал по дороге ты, друже,
И сжались печалью сердца.
Лежит боевое оружье,
Не стало поэта-бойца.
Спи же, друг мой! Образ твой
Не забудет край родной.
Тебе не пришлося, товарищ,
Отчизну увидеть опять
И к стройке на месте пожарищ
Народ своей песней позвать.
Спи же, друг мой! Образ твой
Не забудет край родной.
Покончив с нашествием темным,
С фашистским кровавым зверьем,
Тебя мы всей родиной вспомним
За праздничным нашим столом.
Спи же, брат мой! Образ твой
Не забудет край родной.
И вспомним, как лучшего сына,
Что отдал стране до конца
Свой голос, распев соловьиный,
Талант несравненный певца.
Спи, певец наш! Образ твой
Не забудет край родной.
С тобою немало прошли мы,
Одни пролагая пути,
И слушали голос родимый,
Чтоб в мир этот голос нести.
Спи, наш сокол! Образ твой
Не забудет край родной.
И вот оборвался твой голос,
Объял тебя вечный покой,
Тебя, самый буйный наш колос,
Могучий наш дуб над рекой!
Спи, гусляр наш! Образ твой
Не забудет край родной.
Уж гусли навек отзвучали,
И сжаты тоскою сердца,
Отчизна в глубокой печали —
Не стало поэта-бойца.
Спи спокойно! Образ твой
Не забудет край родной.
Засада
Над затихшею дорогой
Лес развесил плащ-шатер.
Замер весь в молчанье строгом,
Ветви темные простер.
Ночь окутала просторы
Черным пологом-руном.
Старый дуб на косогоре
Спит тревожным, чутким сном.
Мрачен лес. А над болотом
Полыхает неба край.
Часовой, борись с дремотой,
Глаз с дороги не спускай!
Слышишь гул? Гудит дорога.
Всколыхнулся сонный бор.
С дуба, видевшего много,
Подает сигнал дозор.
Из чащи лохматой,
Трущобы лесной,
Бойцы-партизаны
Выходят гурьбой.
Ведет их лесничий
Сквозь дебри лесов, —
Отряд партизанский
К сраженью готов.
Бесшумно, как тени,
Идут через шлях,
Винтовки, гранаты
Сжимают в руках.
По краю дороги
Засели, сидят.
А там уже стонет
Под танками гать.
Чудовища лезут —
Армада машин,
Не раз нами битый
«Железный» их клин.
Ползет мимо леса
Змеиный их хвост,
Глядят партизаны
С лесничим на мост.
Окутала мостик
Болотная мгла,
Там загодя ночью
Ходила пила;
Там насыпь копали
Лопаты тайком, —
Борись, как умеешь,
С фашистским зверьем.
Колонна подходит,
Гудит броневик,
На мост он ворвался
И грохнулся вмиг.
Горящая глыба
Ныряет на дно,
Летит и другая
С ней в топь заодно.
Залязгала резко
Стальная броня,
Пошла суматоха,
Пошла суетня!
Стальной на фашистов
Посыпался град, —
И рвут их на части
Осколки гранат.
Пробираясь сквозь туманы,
Месяц из-за облаков
Не видал, как партизаны
Били, рушили врагов.
Только видел из-за тучи,
Как светился косогор,
Как за дубом за могучим
Из машин пылал костер.
Снова тихо в чаще стало,
Догорел костер-пожар…
Сложит нам былин немало
Белорусский лес-гусляр.
Поле
Не видать межи в полыни,
Травы буйные кругом,
Поутру хозяин ныне
Не идет в поля с конем.
Пахота — не бабье дело,
Поцарапали едва,
И в сиротские наделы
Глубоко вросла трава.
Третье лето миновало,
А хозяев нет и нет,
Голоса-то их, бывало,
Далеко слышны чуть свет.
Где ж вы, где, селяне-братцы?
Вас не слышно, что стряслось?
Межи тихие боятся,
Не ответят на вопрос.
Смотрит поле сиротою,
Сорняки цветут везде.
От вопроса нет покоя:
«Где хозяева-то, где?»
Шелестит в полях тревога,
Пашни тихо шепчут мне:
«И калек, и пленных много,
И убитых на войне».
В суде
Янке приговор читает
Член окружного суда:
«Суд законным полагает
За проступок, что Дуда
Совершил по доброй воле,
В твердой памяти, в уме,
За покражу хлеба в поле —
Год держать его в тюрьме.
А когда тюрьму отбудешь, —
Добавляет член суда,
Чтоб кольнуть его больнее, —
Помни, прав иметь не будешь,
Даже сотским не посмеешь
Избираться никогда!»
Поклонившись, осторожно
Янка хочет разузнать:
«А нельзя ли, пан вельможный,
Те права и с сына снять?»
Своему народу
На простор, на раздолье полей
Выйди радостной, дружной семьею, —
Сотни новых и ясных путей
Жизнь расстелет теперь пред тобою.
Новой доли восходит заря,
Будешь жить ты без панской опеки:
Отошла, отцвела их пора,
И панам не вернуться вовеки.
Погляди, как просторно вокруг,
Как притихли дворцы и костелы!
Все твое! Это поле и луг,
Строй в дворцах для детей своих школы.
Так иди с нами вместе вперед,
Распростившись с бедою-тревогой.
Нас к счастливым вершинам ведет
Наша партия верной дорогой.
На простор, на раздолье полей
Выйди радостной, дружной семьею, —
Сотни новых и ясных путей
Жизнь расстелет теперь пред тобою.
Гудит земля, дрожат леса
Гудит земля, дрожат леса,
Им гулко вторят дали,
А в небе льются голоса
Крылатой, звонкой стали.
Гремит, шумит, как ураган,
Земли свободной сила.
Спустилась ночь на вражий стан
И плотно дверь закрыла.
Ударил гром, и нет панов,
И нет границ постылых:
Прогнивший строй былых веков
Не встанет из могилы.
Огнем Кремля пылает стяг
Над пробужденным краем,
Горит он в утренних лучах,
Ветрами колыхаем.
Идут полки, спешат бойцы
Советской славной рати,
Свободу, мир, как их гонцы,
Приносят каждой хате.
Народ глядит бойцам вослед
На стяги боевые:
Таких бойцов не видел свет, —
Спасибо вам, родные!
Тарасу Шевченко
Я в твоих глазах,
Двух глубоких, как небо, криницах,
Вижу долгий шлях,
Богатырский взмах
Ввысь, где светит заря-заряница.
Путь прошел ты свой,
Как борец с непреклонною силой.
Не угаснул твой
В тьме огонь живой, —
Прахом пал твой мучитель постылый.
И растет один
Злой бурьян на могиле тирана,
И дымит полынь
На дурной вспомин,
И, как пугало, пустошь кургана.
А ты жив, кобзарь,
И живут твои песни на свете.
И тебе как дар
Вольных песен жар
Твои внуки приносят и дети.
И приносят их
Все народы советского края,
Что в тяжелый миг
Из криниц твоих
Пили, в тьме бездорожья блуждая.
Ширь цветущих стран
Солнцем радостным ныне сияет,
И кобзарь Боян,
Словно великан,
По земле своей с песней шагает.
Я в твоих глазах,
Двух глубоких, как море, криницах,
Вижу светлый шлях
И орлиный взмах
Вдаль, где зори горят, заряницы.
Джамбулу
В полях Украины, в предгорьях Памира,
В казахских счастливых аулах
Гремит многострунная звонкая лира,
Симфония песен Джамбула.
Чудесные песни его — словно зори,
Что утром сверкают в лазури,
Что радугой блещут в небесном просторе,
Сплетаясь из солнца и бури.
И дышит в них свежесть и юная сила,
В них мудрость живет Казахстана,
Порывы потоков, орлиные крылья
В пленительных думах Бояна.
Плывут его песни от края до края,
Полны вдохновенного гула.
Я деду Джамбулу привет посылаю,
Люблю я акына Джамбула!
Приветствую славную партию нашу,
Что руки народов сомкнула
Для дружбы великой, для дружбы всегдашней,
Что нам подарила Джамбула.
Устьинский холм
Заветный холмик в Устье отыскав,
Люблю в свободные мгновенья
Я в соснах наслаждаться тенью,
Вести беседу, слушать пенье,
Впивая мед лесов и запах трав.
Пусть не богат, не славен холмик мой,
Пусть он простой, не знаменитый,
Но чабрецом зато покрыт он,
Там пчелки вьются деловито,
По капле мед сбирая золотой.
Ковер гвоздики близ холма расцвел,
Легко махровые снежинки
Легли на тонкие тычинки,
Колебля слабые былинки,
Украсивши песчаный этот дол.
Чудесный вид мне с холмика открыт,
Голубизна сквозит далече,
Семья дубов широкоплечих
Стоит, как воины на вече,
Что солнышко приподняли на щит.
А там луга вдоль Свислочи легли,
Лозняк с ольхой сплелись ветвями,
Над островками, пустырями
День веет синими шелками,
Что вытканы дыханием земли.
Вот аисты, чьи крылья тяжелы,
Сюртук надев свой черноперый,
Оглядывают косогоры,
Как землемеры-ревизоры
Иль важные заморские послы.
Алмазами росы сверкает луг,
След за охотником ложится:
Стрелок высматривает птицу.
Какой улыбкой взор искрится,
Когда бекаса он подстрелит вдруг!
Все видно мне, все звуки мне слышны:
Шум трактора за Балачанкой,
И мельница, что крыта дранкой,
И песнь девчат из Березанки,
И небо — сплошь окно голубизны.
Я с холмика в засушливые дни
Гляжу в окно, как чередою
Клубятся тучи предо мною,
Я покорен их красотою, —
В них гром грохочет, молнятся огни.
…Теперь живу от Устья я вдали,
Сижу средь книг, чернил, бумаги.
А в мыслях — лес, река, овраги,
Клев рыбы в час вечерней влаги,
Дары колхозной радостной земли.
Из этих дум венок я вью простой.
В нем вся теплынь и голос лета,
Что солнцем ласковым согрето,
В нем мирные мечты поэта…
И всё — тебе, о Устье, холмик мой!
Устье
Я вновь живу от города вдали,
Найдя приют в лесистом захолустье…
И весело всегда стихи текли,
Лишь вспоминал я уголок земли —
Заросшее, покинутое Устье.
Пускай пески желтеют там и тут,
Не пальмы южные под этим небосводом, —
Но мил душе гостеприимный люд,
И холмики пологие встают
В убранстве скромной и простой природы.
О сосенки густые! О пески!
Родной пейзаж на летнем солнцепеке!
Здесь в жаркие, погожие деньки
Ты пьешь смолистый дух, что ветерки
Несут в своем невидимом потоке.
Как в том краю чарующи леса!
Сошлись к дорожкам и тропинкам сосны.
Какой покой глубокий и краса!
Вот вереска краснеет полоса,
Гвоздики белой коврик медоносный.
Стоишь, бывало, в затишке один,
И целый мир лежит перед глазами.
Теплынь струится от лесов, долин.
Прогретый воздух свой прозрачный тын
За Свислочью возводит над полями.
Живет, дрожит, волнуется простор,
И каждая букашка тащит что-то.
Движенья сколько возле гнезд и нор!
Чабрец пушистый расстелил ковер,
Сзывая пчел, — тут есть для них работа.
Под горкою лучистый поясок —
То Балачанка светлою струею
Ласкает невысокий бережок.
Как хорошо, прилегши на песок,
Понежиться здесь утренней зарею.
Раскрыв шатры, богатыри дубы
Стоят за речкой лагерем могучим.
В борьбе с дубами вихри все слабы, —
Вершин ветвистых гордые чубы
И в час грозы не бьют поклонов тучам.
За Балачанкою, где Блужский бор
Веселым шумом наполняет дали,
Как будто охраняя косогор,
Над ельником склоняет свой убор
Сосна-старуха, затаив печали.
Натянутые струны тишины
Звенят от песни, что на крыльях мчится;
Гудит мотор в волнах голубизны;
Купаясь в солнце, дни моей страны
Не устают счастливой песней литься.
Летит-гудит над Устьем самолет,
А кое-где внизу — кривые хатки,
Заборы старые… Но мой народ
Там светлые строенья возведет,
Добьет былого жалкие остатки.
Тут волю я даю своим мечтам;
Знакомых мест я скоро не узнаю,
Прочь выметут колхозы старый хлам.
Я новые дома увижу сам
И Устья ни на что не променяю!
Живет Руставели
Ни бури, ни вихри, ни черные годы
Его не задели,
В сказаньях-былинах и в думах народа
Живет Руставели.
В кристальных ручьях вдохновенного слова
И в песенной трели,
Звучащей из вечности снова и снова,
Живет Руставели.
В весенних зарницах певучего дара,
Что мир облетели,
И в образах ярких, светлее лазури,
Живет Руставели.
И в добрых порывах, чем души людские
Горят и горели,
В минуты покоя и в дни боевые
Живет Руставели.
Чудесные струны в старинные годы
Грузинам звенели,
Под солнцем советским на радость народам
Расцвел Руставели.
Поэтам советской земли
Распахнем мы вам двери пошире,
Вас встречая, как близких своих,
В красный угол, как водится в мире,
Мы посадим гостей дорогих.
В откровенной и дружной беседе
Поведем мы трудам нашим счет,
Что, мол, сделали мы, что — соседи
И что надо нам сделать еще.
Все живем мы семьею согласной
На просторах советской страны,
И, как день, нам пути наши ясны
И огни нашей цели видны:
Для отчизны слагать свои песни,
Как никто не слагал никогда,
Чтобы пели их с нами совместно
Все деревни и все города.
И любовь не иссякнет в народе
К нам, поэтам советской земли,
Что в великие дни половодья
Нераздельной семьею взросли.
Загибелька
Посвящаю К. Крапиве
Я был в Париже. Город — ничего,
Но Загибелька мне приятней все ж…
Гриба в лесу Булонском не найдешь,
А в Сене нет леща ни одного…Эпиграмма К. Крапивы
Немного, может, я чудной,
Но все ж люблю я Загибельку:
Там каждый кустик мне родной,
Там над прозрачною волной
Готовит берег мне постельку.
Я там бродил, встречал восход
Не раз весеннею порою;
Следил, как день идет в поход,
А с ним и тучек хоровод
Плывет и тает надо мною.
Замедлишь шаг. Покой и тишь —
Травинка даже не качнется,
А ты задумчиво глядишь,
Как будто здесь во сне стоишь
И слышишь — песня тихо льется.
На дол посмотришь — беден он:
Один песок, залегший плотно.
Но даже там со всех сторон
Мох, вереск и кукушкин лен
Ползут и ткут свои полотна.
А сколько здесь цветов цветет,
А сколько красок здесь пылает!
Над ними звон и гуд встает,
Над ними солнышко плывет
И радость щедро разливает.
Бредешь один вперед, назад,
Минуешь сотни поворотов,
Войдешь в борок… и сосны в ряд,
Как будто женщины, стоят,
Как будто ждут они кого-то.
Идешь и час и два часа
Чрез пустыри и перелески,
А сверху льются голоса,
Да так, что слушают леса,
Надев причудливые фески.
А вот и озеро-окно,
Такое редко где найдется, —
Среди болотища — одно,
И почему-то здесь оно
Гремячим озером зовется.
Лежит болото, каждый шаг
Глухим безмолвием окутав,
И лишь качает на ветвях
Сто тысяч шапок и папах,
Десятки тысяч парашютов.
Настроившись на философский лад,
Порой стою в лесной дремоте:
Куда ни глянь — наш край богат,
Дадим болоту шах и мат,
И будут нивы на болоте!
И так, с собой наедине,
Я узнавал тот край все ближе,
И вот, узнав его вполне,
Скажу, что в Загибельке мне
Милей и лучше, чем в Париже.
Счастливая минута
Сына мать несет из яслей,
Нежит да целует,
И ему про жизнь, про счастье
На ушко воркует:
«Бригадир ты мой удалый,
Свежий цветик маков!
День тебя я не видала,
Как ты там — не плакал?
Нет? Не плакал? Молодчина,
Мой колхозник славный.
Мой ударник, хват-мужчина,
Тракторист исправный!
Добрый хлеб я убираю
На колхозном поле
Да все думаю-гадаю:
Как-то мой соколик?
А соколик мой — умытый,
Словно месяц ясный,
И причесанный — гляди ты! —
Жалует из яслей.
Вот мой сын какой счастливый,
Знай растет без горя!
Он — что всход колхозной нивы
На родном просторе!
К лету будем мы, пожалуй,
С новым детским садом,
Вот где поиграет малый,
Лучше и не надо!
Там игрушки — надивиться!
Сам из них ты сложишь
Дом высокий со светлицей,
Клуб построить сможешь.
Подрастешь — учиться будешь
По красивым книжкам,
А кем быть — уж сам рассудишь,
Верно ведь, сынишка?
Может, будешь агрономом,
В инженеры ль выйдешь.
Мы теперь везде — как дома,
Все твое — что видишь.
А пилотом стать случится —
Знай по небу плавай
Да простор его лучистый
Полни лётной славой!
Пролетишь над нашим полем
Ты на самолете
В самый раз, как я, соколик,
Буду на работе.
В небе громко, басовито
Загудят моторы,
Всколыхнется в поле жито,
Смолкнут разговоры.
Заслоним глаза, а лица
К небу запрокинем,
Где гремит стальная птица
По просторам синим.
Надо мной промчишься бурным,
Грозным ураганом,
Ловко сделав круг фигурный
Вон над тем курганом.
Да письмо мне с самолета
Сбросишь на прощанье:
Мол, от сына, от пилота —
Колхознице Ганне!
То-то мать гордиться будет
Смелой хваткой сына,
Как тебя похвалят люди:
«Наш, мол, молодчина!»
Улыбается сыночек,
Смотрит безмятежно,
К материнской груди щечкой
Прижимаясь нежно.
Раскованный Прометей
Зашумела, забурлила,
Струями играя,
Родников свободных сила
Без конца, без края;
Рушит горы, сносит скалы,
Запружает реки,
Чтоб созвездья там сверкали,
Где был мрак от века;
Чтоб насытились заводы
Все электротоком,
Светлый день неся народу
Далеко-далёко.
Этой силой в нашем крае
Мир чудесный создан!
Эта сила залетает
В поднебесье к звездам.
Расправляет плечи-крылья
Прометей на воле.
Стали дни поэмой-былью,
Сказочною долей…
У кого еще на свете
Так же жизнь богата?
Таковы уж, видно, дети
Пролетариата!
Слава родине свободной,
Нивам и дубравам,
Большевистским нашим годам,
Ясным зорям — слава!
Янке Купале
(К тридцатилетию его литературной деятельности)
Вышел юноша когда-то
Из села, где рос ребенком.
Лес грустил в огне заката,
Кто-то пел в просторе звонком.
На полосках дали синей
Тени сумрака мелькали,
Сумрак стлался по долине,
Разливалась песнь печали.
Крест понурый, символ мрачный,
Путь означил, как могилу,
А мужик босой, невзрачный
Темя скреб себе уныло.
Слушал юный песни горя,
Яви впитывал напевы,
Чтоб в глаза кровавой своре
Их швырнуть словами гнева.
Он будил в народе силы,
Полной горстью сеял зерна,
Чтоб побольше правды было
И поменьше — кривды черной.
И слагал он песни-были
Для услады, для утехи
Тем, кого весь век давили
Их соломенные стрехи.
Он разнес немало песен,
Ярких песен по проселкам:
Общий путь ему был тесен,
Как идти, не знал он толком.
Только буря грозным гимном,
Волей Ленина пропетым,
Заклубясь над фронтом дымным,
Даль открыла пред поэтом.
День наш нынешний — просторы,
Светлый путь к чудесной цели,
День наш — сказка, о которой
Только грезить люди смели.
По осушенным трясинам
Тем путем идут герои,
Чтобы сделать мир единым,
Миром нового покроя.
Пой, певец наш, с новой силой,
Славь уход от бед постылых.
Честь отчизны нашей милой,
Честь орлов ширококрылых!