Архив стихотворений Татьяны Бек

Огромный рот, глаза навыкате
Плутов и оборотней рать.
Вы мне, пожалуйста, не тыкайте.
Не трогайте мою тетрадь!

Звезда над городскими крышами,
Сверкающая напролом,
Мне запретила с нуворишами
Работать за одним столом.

Ее наказ:
«Твори свободная.
По слуху ноты подбирай.
Ведь музыка не папка нотная,
А горе, и гроза, и грай.

Ложь лестная, а правда резкая.
Но ты должна прийти в себя,
Дешевым превосходством брезгуя,
Чужие будни полюбя.

Терпи. Подробности выслушивай.
Меси обыденную грязь.
Не более чем веткой грушевой
Существование укрась.

И, вдаль шагая непролазными
Пространствами, взрывая тишь,
Перед нечистыми соблазнами,
Не озлобляясь, устоишь».

…Я вышла в ночь, бледна, как узница.
— О, был бы свеж грядущий стих,
Как папоротник, и капустница,
И мало кто из нас самих.

1

— Перелесок,
натянувший свитер,
Стираный, зеленый, — где ты вытер
Локти свои детские до дыр?
Я тебе присваиваю титул:
Голодранец! Горлопан! Транжир!

…Подарил мне дудку да улитку,
Ветку желудевую да пытку
(Попросту — разлуку)… Потому
Эта песня, на живую нитку
Сшитая,
посвящена — ему.

2

На приволье попав из каморки,
Сочиняю пейзаж:
«Ствол осиновый — цвета махорки.
А березовый? Не передашь!»

На глаза надвигаю ушанку…
Экий бред акварель,
Коль в обнимку идут на гулянку
Настоящие март и апрель!

— Ну, за песенку, ну, за полтинник,
Ну, за стеклышко или за так —
Попрошу — погадай мне, осинник,
На любой из коряг!

3

В лесу березовом, ольховом,
Осиновом — бродить с альбомом,
Но вскорости порвать альбом,
Ударясь, как о стенку лбом,
О невозможность воплотиться,
Как иволга или плотвица…
Ах,
бабочка у входа в лето —
И танец, и танцор, и флейта!

4

Мнившая себя главнее ветра,
исписала океан чернил…
Как он, ветер, ветрено и щедро
Юную гордыню извинил!

Отбренчав, отплакав, отаукав,
Столько лет напрасных изведя,
Я теперь — «внимательница» звуков,
Ученица ветра и дождя.

5

Второго мая хлынул снег.
И ты не то чтоб сник,
Но шуму рощ и плеску рек
Ты больше не двойник.
Ты — сочинитель книг.

Окно закрой, очки надень
И — ну писать вчерашний день,
Журчащий луч, цветущий пень,
Подснежников лесной салют…

Так люди о любви поют,
Когда она уходит в грязь
И в холод,
не простясь.

6

Надо выйти из тесного цикла
На просторы неписаной книги …
Я любила любить. Но отвыкла.
Надо — к озеру, к вереску, к вике.

Полевой, к облакам над поляной…
Выручай меня,
мой окаянный
Дар, с которым явилась и сгину, —
Обращенья поляны в былину!

Нет. Не просто поляны в былину.
Это верно лишь наполовину.
Ибо,
новый закончивши труд,
Устыжусь и тетрадь отодвину.

И — былины травой порастут!

Медведица мрачная — локально распространенный вид бабочек, требующий охраны…

Из справочника

Серое с красным; присыпка табачная;
Четко очерчены черным края…
Бабочка вида «Медведица мрачная» —
Эка нелепица, радость моя!

…Вот и упьюсь параллелью невзрачною:
В мире,
который прекрасней, чем быт,
Лирика тоже — медведицей мрачною
Ясно лучится и вольно парит.

Темно ли светлая, светло ли темная, —
Как бы там ни было, — малость огромная, —
Не уставай
ни порхать, ни реветь,
Легкая бабочка, мрачный медведь!

Птица болотная, неперелетная.
Зябнут кусты.
Вот и нагрянула осень холодная.
Мысли просты.

За перелеском сигналят автобусы:
Фары в снегу…
Я стихотворные черные опусы
В печке сожгу

И неказистые чистые новые
Завтра начну…
Листья дубовые, листья кленовые
Клонит ко сну.

Кто это во поле шепчется? Кажется,
Ласка и крот.
Все обойдется, уймется, уляжется.
Но — не умрет!

Чащи, рощи, пущи,
Я люблю все пуще
Ваше шелестенье —
Солнцепек и тени.

Пущи, чащи, рощи,
В сапогах попроще
Мне бы — по оврагам
Вдарить легким шагом!

Рощи, пущи, чащи,
Не придумать слаще
Вашего приюта,
Ибо почему-то —

Я живу без чащ
И умру без пущ…

— Взгляда не таращь
На балконный плющ!

От мыслей не спрячусь от этих.
То встану, то лягу ничком.
Я знаю: ты мне не ответишь
На это письмо ни о чем.

А я ведь его не писала,
А я по бумаге слова,
Как снег по земле — набросала,
Как дождь по земле — разлила.

Чтоб в сером почтовом конверте
Письмо из двенадцати строк
Дрожало и пело, как ветер,
Который до нитки промок,

Чтоб острой снежинкой лучилось
И вьюгой твой стол замело…
Какое оно получилось?
Каким ты получишь его?

За окошком — редкий лес.
И букет осенний — в кружке.
С пением, а чаще без,
Словно весточка с небес,
Пляшет птица у кормушки.

Мир и зелен был, и рыж,
Конским щавелем поросший.
Но однажды поглядишь:
Как-то меньше стало крыш.
Преображена порошей

Эта дачная дыра —
До вселенского двора,
До белейшего простора…
— Полно. Не ори «ура»:
Первый снег растает скоро.

— Ну, тем более давай
Сапоги бери поплоше
И скорее надевай,
И бежим в недолгий рай —
По пороше,
по пороше…

За тридевять земель я слышу горный гром.
Особенно Тебя люблю,
букварь листая.
Какая блажь — писать на языке Твоем,
Где всякое словцо — жуков гудящих стая.

Овалы да крючки чертить, и лампу жечь,
И азбуке грозить — мол, слезы отольются,
Кричу:
— Открой лицо, загадочная речь! —
Но буквы «т» и «ч» смеются, не даются.

Язык и должен жить,
дух от зевак тая:
Полазят по верхам и убегут с добычей…
Но я вожу пером.
Писать. Судьба Твоя.
Младенчество Твое. Руки Твоей обычай.

На дворе — асфальт и свет
Изнурительного лета.
…Если я прочту либретто, —
Мне понравится балет.

Марля, музыка, гроза,
Накрахмаленные ветки…
Веер чопорной соседки
Холоден, как стрекоза.

А потом идти домой
С редким одиноким людом…
Поздняя сирень — салютом
Озарит проулок мой!

И за сломанную ветку
С легкостью немудрых душ
Я отдам — перо и тушь,
Скрипку и бумагу в клетку.

Незаслуженный и бесконечный,
Длился день перепалки сердечной,
А потом он увидел в окно,
Как с букетом ромашки аптечной
Я ушла, уменьшаясь в пятно.

Я-то думала: душу раскрою,
Подивится нелепому крою —
Ведь и сам не на фабрике шит…
Уезжаю дорогой сырою —
Почему он вослед не бежит?

…Шел трамвай,
и орала округа,
Что — довольно тоски да испуга.
Сколько можно, опять двадцать пять1
Все живое любило друг друга,
Но никак не умело понять.

— Остановка «Завод-холодильник»! —
И…
внезапная дивная весть:
Если грузчика ждет собутыльник,
Если к мяте припал чернобыльник,
То надежда действительно есть!