Мне сказала
Тётя Соня,
Что слыхала
Тётя Алла,
Что во вторник
Тётю Цилю
Тётя Хана уверяла,
Что как будто
Дядя Нухим
Сам слыхал,
Как на прощанье
Энык-Бенык, уезжая,
Всем промолвил:
— До свиданья.
Дерево приехало
Дерево приехало,
Дерево приехало,
Дерево приехало
К нам во двор!
Привезло с собою
Чемодан с землёю,
А в дорожной сумке
Вешний свой убор.
Путёвку шофёр
Из кармана достал:
— «Улица Радости,
Пятый квартал…»
Что-то не вижу я
Номера дома.
Может быть, надо
Подъехать к другому?
— Что вы! —
Машину жильцы обступили.
Просто наш номер
Проставить забыли.
В этом вопросе
Не может быть спора —
Где вы найдёте
Так много простора?
Где ещё так
Будут дереву рады?
Правильно всё,
Сомневаться не надо!
— «Улица Радости,
Пятый квартал…» —
Снова путёвку
Шофёр прочитал.—
Всё же без номера дома
Беда
Мог я заехать
Совсем не туда!
— Что вы! —
Вскричал седовласый жилец. –
Здесь разгружайтесь,
И делу конец!
Шофёра слегка
Потрепав по плечу,
Промолвил бухгалтер:
— Я счёт оплачу!
Дворник сказал:
— Деревцо я полью.
Плотник:
— Под ним
Я поставлю скамью.
Мальчик:
— На нём
Прикреплю я скворечник!
Девочка:
— Скворушек
Буду стеречь я,
Как бы их кот невзначай
Не унёс.—
Ну, а шофёр
Всё бормочет под нос:
— «Улица Радости,
Пятый квартал…» —
Вновь из кармана
Путёвку достал.—
Где же тут номер?
Ну что за оказия!
Должен быть номер
В путёвке указан!
Хором сказали
Шофёру ребята:
— Есть у нас, дядя,
Совки и лопаты!
Грузчик сказал:
— На руках донесу,
Тонну могу я
Держать на весу!
Дереву чем тут у нас
Не житьё?
Ну, а шофёр
Повторяет своё.
Тут окружили упрямца
— Ну-ка, любезный,
Скорей вылезай-ка!
Случая ради
(Обычай таков)
Мы на весь дом
Напечём пирогов.
Вдруг все замолкли,
Стоят удивлённые:
На дереве лопнули
Почки зелёные,
И в добавленье,
Совсем уж как чудо,
Запела на ветке
Лесная пичуга.
С выбором дома покончен вопрос:
Дерево к месту, как видно,
Пришлось.
Дождик
Дождик ходит ходуном,
Он стучит всё чаще.
У окна поставь свечу.
На столе — две чашки.
Может, ищет путник
Света из окна.
Может, жаждет кто-нибудь
Хоть глоток вина!
Дождик ходит ходуном,
Он стучит всё чаще.
У окна поставь свечу.
На столе две чашки.
Доброй ночи
Нашумелись,
Наплясались,
Нарезвились,
Наигрались.
И подкралась
Тишина,
Тихо села
У окна.
Ветерок
Листвы не тронет,
Под кустом
Улёгся он.
Колокольчик
В дрёму клонит.
Одуванчик
Видит сон.
Сон пушистый,
Серебристый
Не спугните
Невзначай.
Доброй ночи,
Доброй ночи!
Спите, дети.
Баю-бай.
Дорогу, люди добрые
Я приобрёл для Береле
Рессорную карету.
Хоть крошкой пусть прокатится
В карете он по свету.
Дорогу, люди добрые,
Всё к выезду готово!
Но, но! Да вот обида, нет
У нас шлеи юфтовой.
Достал медяк. Пешком ещё
Находится мальчонка.
Но, но! Да нет у нас кнута,
Чтоб им пощёлкать звонко.
Наскрёб ещё медяшек горсть,
Опять не всё в порядке…
Есть кнут, шлея, не вижу я
Лишь малого — лошадки!
Ну что ж, впрягусь в карету сам,
Неплохо ослик тянет,
Пусть Береле меня добром
Когда-нибудь помянет.
И пусть всплакнёт мой юный друг
О давнем — о былом,
Когда припомнит он, каким
Я добрым был ослом.
Дорога
Уходят дороги длинные,
Дороги длинные-длинные,
Уводят в страны гусиные,
Орлиные и журавлиные.
Ты только от стула
Дошёл до стола —
Уже пред тобою
Дорога легла.
Пойдёшь ты дорогою длинною,
Дорогой длинною-длинною,
Минуя страну журавлиную,
Минуя страну лебединую.
Зимою и летом
Ты будешь в пути,
Пока не найдёшь
То, что надо найти.
Запомни, что в страны гусиные,
Орлиные и журавлиные
Уводят дороги длинные,
Дороги длинные-длинные.
Единица
Я был простой арифметической задачей.
Меня решал ребёнок круглолицый.
Но крикнули ему: «Пойдём сыграем в мячик!» —
Как раз тогда,
Когда в уме держал он единицу.
С тех пор ищу себя. Брожу я, как во тьме.
Друзья, скажите, что со мною стало?
О ужас, я ведь не решён!
А нужно мне так мало —
Ту единицу, что малыш держал в уме.
Другим поколениям
Не плачьте, не плачьте,
Еврейские вдовы, над ними,
Были поэты
Мучениками и святыми.
Споём о прошедших
Свой путь до конца
Песню, которую
Помнят сердца.
Пусть окна и двери
Она открывает,
Пусть бабушка внуку
Её напевает,
Мать своим детям,
Братьям сестра.
Песня звучит,
Значит, песня жива.
Не плачьте, подруги,
Могил не ищите,
Вплелись в ваши волосы
Белые нити.
Оделись вы в чёрное
В чёрный свой час,
И камень тяжёлый —
На сердце у вас.
Чертите на камне
Своими ногтями:
«Поэт здесь покоится…
Вечная память…»
Тот камень тяжёлый,
Что носим в груди,
Другим поколениям
Передадим.
Не плачьте, не плачьте,
Еврейские вдовы, над ними,
Были поэты
Мучениками и святыми.
Споём о прошедших
Свой путь до конца
Песню, которую
Помнят сердца.
Зверь
Он прицелился ей в затылок
И увидел сквозь жёсткую прорезь прицела
Светлый завиток,
Словно крючок для лёгкой зыбки.
— О муттер! — воскликнул человек. —
Шнеллер, медхен! беги! нах хаузе!
Но вдогонку выстрелил зверь.
Зима уйдёт
Зима уйдёт,
Исчезнет холод,
И снова будет лето.
Тогда я закажу
Из моей вечной мечты
Зелёный костюм
И стану деревом…
Деревом стану
И буду ждать и молчать,
Подняв руки,
Как ветви,
Пока не прилетит птица
Из просторов
И не совьёт себе гнездо
У меня под мышками.
Зелёное дерево
— Зелёное дерево, красивое дерево, крепкое дерево,
Скажи мне, что ты бережёшь под корой
В своей глубине, в сердцевине сырой?
Зелёное дерево, красивое дерево, крепкое дерево.
И прошумело зелёное дерево:
— Я силу коплю в холода и в жару,
Чтоб семя осталось, когда умру,
Чтоб выросло снова зелёное дерево.
— Зелёное дерево, красивое дерево, крепкое дерево,
Живёшь ты, событий не торопя.
Скажи мне, как стать мне достойным тебя,
Зелёное дерево, красивое дерево, крепкое дерево?
И прошумело зелёное дерево:
В землю поглубже пусти свои корни,
А ветви раскинь, и как можно просторней,
Живи и умри, как гордое дерево!
Иа-иа
Хозяин мой, портной,
Вчера пришил к уздечке
Две шёлковые кисти
И медные колечки,
И я подумал с гордостью,
Что в случае таком
Я попросту обязан стать
Известным рысаком.
Не буду больше я таскать
Тележки и возы,
А стану я на скачках брать
Все лучшие призы.
Но вдруг пришёл хозяин
И среди бела дня
Сказал мне, что уздечку
Он сшил не для меня.
От горя и обиды
Я уронил слезу:
Нет, рысаку уздечку
Я сам не повезу.
И вот стоим мы оба —
Хозяин мой и я.
Вы слышите — я плачу:
„Иа-иа-иа!“
Из чего сделаны сны
Весёлые сны всем детям нужны.
А знаете вы, из чего эти сны?
Их собирают из лунных лучей,
Из кашек, ромашек и пёстрых мячей,
Из медяшек, стекляшек, катушек,
Из ёлочных бус, из игрушек,
Из считалочек, салочек, пряток.
Из козлят, голубей и лошадок.
Из солнечных зайчиков, рыбок,
Из маминых тёплых улыбок
И просто из синей ночной тишины.
Вот из чего эти добрые сны.
А из чего невесёлые сны?
Вот этого, дети, вы знать не должны.
Из чего сделаны сладкие сны
Без кубиков, стёклышек, ленточек,
Без мальчиков добрых и девочек,
Без кроликов, козликов, белочек,
Без шариков синих воздушных,
Без добрых лошадок послушных,
Без ёлок с игрушками,
Сказок с петрушками,
Без именин с пирогами, с ватрушками
Сладкие сны не бывают на свете,
Иначе так сладко не спали бы дети.
Как все радовались, когда меня впервые послали за хлебом
Радуйся, телёнок,
Радуйся, козлёнок,
Радуйся, собачка,
Прыгай, поросёнок,
Радуйтесь, щенята,
Кошка и котята,
Квочка и цыплята!
Нет счастливей дня —
В первый раз за хлебом
Мама шлёт меня!
— Купи к бульону халу,
Чёрного к селёдке,
К чаю — заварного,—
Так она сказала.—
Марципан сестрёнке,
Братику калачик
Или бублик с маком,
Да проси горячий! —
И ещё велела
Принести ей сдачу:
Сорок пять копеек,
Ровно сорок пять.—
Сосчитай по пальцам,—
Так сказала мать.
Радуйся, собачка,—
На тебе горбушку!
Радуйся, козлёнок,—
На тебе краюшку!
Чёрный — поросёнку,
Заварной — телёнку,
И котятам с кошкой
Хватит понемножку.
Марципан — щенятам,
И калач — утятам,
А цыплятам с квочкой
Халы по кусочку,
Корочки — индейке.
Крошки — канарейке,
Маме же вся сдача —
До одной копейки!
Как называется клюква
— Энык-Бенык Колобок,
Что в твоём лукошке?
— Ягоды в лукошке.
— Земляника?
— Нет.
— Костяника?
— Нет.
— Ежевика?
— Нет.
— Ах, черника?
— Нет.
— Покажи-ка!
Покажи!
Ну, какие ягоды?
— Ну, такие ягоды…
— Ну какие же такие?
— Ну, такие же, какие…
Маленькие, маленькие…
Аленькие, аленькие…
Как называются,
Если от каждой
Глаза закрываются?
Колокольчик
На шее вола
Колокольчик звенит,
Ничем колокольчик
Не знаменит.
Не стал бы никто
Говорить о таком,
Если б он сам
Не болтал языком:
Ди-ли, ди-ли динь!
Ди-ли, ди-ли дон!
Какой у меня
Замечательный звон!
Не зря на базаре
Хотели вчера
Отдать за меня
Целый пуд серебра!
Собой колокольчик
Доволен вполне:
Звенит и не знает,
Что звон не в цене,
Что он без вола
На базаре — пустяк!
Цена колокольчику —
Стёртый пятак!
Козочка
У Эныка-Беныка была
Весёлая козочка.
Каждое утро
Она весело кричала:
— Э-э-энык, Бе-е-нык!
Пойдём вместе на лужок,
И как-то раз
Он пошёл с ней,
А там на лужке
Потерял её.
Но Энык-Бенык
Очень не хотел,
Чтобы люди узнали,
Что он потерял козочку.
И Энык-Бенык сам стал
Кричать по-козлиному:
— Б-е-нык, Э-е-енык!..
Только люди удивлялись:
— И чего это весёлая козочка
Так грустно кричит?
Неужели она потеряла на лужке
Своего Эныка-Беныка?
Книга
Есть в нашем доме книга,
Добрей которой нет.
В ней собрана вся мудрость
И грусть прожитых лет.
В ней — сказки и загадки.
Все семьдесят страниц
Прикрыты переплётом
Задумчивых ресниц.
Твой дедушка, конечно,
На книгу не похож.
Но ты всё это, мальчик,
В глазах его прочтёшь.
Камнерез
Л. С. Ионовой
Этот запах лесной, это терпкое варево хвои,
Что вдыхаю всей грудью с лучистым теплом заодно,
Косы ивы осенней и небо твоё ветровое
Цвета русских очей мне вовек разлюбить не дано.
Мне вовек разлюбить не дано медоносное поле —
Чашу с брагой хмельной, в которой печали топлю.
Богатырскую силу я черпаю в этом раздолье,
Там зелёное эхо со мной присягает: люблю!
Моисея потомок, к иному по крови причастен,
Вжился всеми корнями я в вольные эти края.
На скрижалях своих из уральского мрамора ясного,
Камнерез и поэт, высек слово заветное я.
Цвета неба глаза твои, кос золотое плетенье,
Брагу уст, что вовек исчерпать не смогу я до дна,
Хвои запах дурманный, свеченье твоё и цветенье
В это жаркое слово включил я, родная, жена.