Здесь некогда крестили Ганнибала…
Собор гудел от пенья и речей.
Дыханье уст горячих колебало
Оранжевые огоньки свечей.
И на него — в позолочённой раме —
Глядел Христос, исполненный добра.
И для него стояла в божьем храме
Почти что африканская жара.
А он ревел — видать, на всякий случай
Или чтоб вызвать жалость у толпы…
И всё-таки его слезе горючей
Поверили беззлобные попы.
Да, среди этих ряс позолочённых
Такие сердобольные нашлись —
Мол, нечего бояться, арапчонок,
А если страх замучил — помолись!
Мол, будь любого цвета и породы,
Не пропадёшь бесследно на Руси,
Лишь только вместе с нею все невзгоды,
Все тяготы по-честному неси!..
А коли поревел — какое горе! —
Ведь главное — всё кончилось добром…
И арапчонок был обласкан вскоре
Самим его величеством Петром!
Он даже обучался за границей,
В Париже — по велению Петра…
Но поспешил в Россию возвратиться,
Когда пришла для этого пора.
Он ей служил всей правдою и верой,
И ум и сердце ей отдав своё.
И, вовсе не гоняясь за карьерой,
Он завершил с достоинством её.
Так, выбившийся из глухих потёмок,
Он на Руси оставил добрый след.
Ну, а его блистательный потомок…
Он — гордость наша, наш высокий свет!..
Ты столько дала мне счастья
Ты столько дала мне счастья,
Так скрасила жизнь мою,
Что я и на этом свете
Успел побывать в раю.
А если мы разойдёмся
В злосчастном любом году,
Я и на этом свете
Успею побыть в аду.
Мы говорим с тобой
Мы говорим с тобой,
И нам смущаться нечем…
Нелёгкою судьбой
Твой краткий путь отмечен.
Беда с тобой жила.
Нужда тебя ломала.
Ты всё превозмогла.
Ну разве это мало?!
Вот-вот и воспаришь.
Лети и сердце радуй
Над бездной серых крыш.
И никогда не падай
Ни в море новых бед,
Ни в пруд благополучья…
Ты вырвалась на свет, —
Ищи свои созвучья.
Они к тебе придут —
Ещё одно усилье…
И пусть не подведут
Тебя в полёте крылья.
Если вьюга всё злей, всё бездомней
Если вьюга всё злей, всё бездомней,
Всё настойчивей рыщет вокруг,
Ты меня обязательно вспомни,
Мой нежданный-негаданный друг.
И когда тебя зимняя полночь
Доконает и бросит в тоску,
Позови меня — кинусь на помощь
Через всю неживую Москву.
А когда тебя милости с неба
Осчастливят у всех на виду,
Я — как будто бы вовсе и не был —
Незаметно и грустно уйду.
Протяну на прощание руку
И тебя попрошу — не перечь:
Я предвидел такую разлуку,
За которой не может быть встреч.
А твоё снисхожденье — на что мне?!
Только в пору унынья и вьюг
Ты меня обязательно вспомни,
Мой бесценный, невечный мой друг…
От Витимских скал до Великих Лук
От Витимских скал
До Великих Лук
Меж тобой и мной —
Океан разлук.
Океан разлук,
А не два шага —
Горы и луга,
Реки и тайга…
Я стою один
Над рекой Ловать, —
Здесь бы песни петь
Да ромашки рвать.
Ты стоишь одна
У Витимских круч, —
Вот бы где искать
Заповедный ключ.
Там снега метут,
Здесь гремит гроза.
Там твои глаза,
Здесь мои глаза.
Там твоя беда,
Здесь моя печаль…
Приезжай сюда,
Доплыви, причаль!
Что ж всё врозь и врозь
Беды бедовать?
Приезжай сюда,
На реку Ловать.
Прилетай ко мне
На реку Ловать.
Хоть бы раз тебя
Мне поцеловать!..
Заросла река
Камышом-травой,
Но издалека
Слышу голос твой.
И в одно сплелись
Корни камыша,
Как твоя душа,
И моя душа.
Я забыть тебя хочу
Я забыть тебя хочу, но где там! —
В сердце поднимается мятеж…
Осчастливь меня своим приветом,
Словом и улыбкою утешь.
Ты подумай, мне и в самом деле
От тебя не скрыться никуда.
Без тебя короткие недели
Тянутся, как долгие года.
Как бы мне на всё махнуть рукою
И забыться в пёстрой смене лет…
Только память не даёт покоя,
От неё нигде спасенья нет.
Нет, её не вырвешь даже с болью, —
В сердце поднимается мятеж…
Ты меня ну если не любовью —
Словом и улыбкою утешь.
Чтобы я стоял с тобою рядом,
Но от счастья в облаках витал,
Чтобы я, твоим утешен взглядом,
Как ребёнок, что-то лепетал.
Живём не спеша
Живём не спеша,
Не мечемся в буднях, не вздорим.
Спокойна душа,
Когда-то сражённая горем.
Беспечна, ясна
И ждёт одного лишь — привета.
Блаженна она,
Полна поднебесного света.
И всё-таки в ней
Творится чего-то такое,
Что жить всё больней,
Всё меньше и меньше покоя.
И праздник — не всласть,
Никчемны вчерашние страсти.
И впору проклясть
Всё это ничтожное счастье.
Я шёл к реке
Я шёл к реке. Едва светало.
Снег рассыпали облака.
Но за кустами краснотала
Уже видна была река.
И в дымке розово-лиловой
Рассвет уже гасил звезду,
И суетились рыболовы,
Как стаи галочьи, на льду.
Сейчас и я налажу снасти,
А повезёт мне или нет,
Я всё равно изведал счастье —
Такая тишь, такой рассвет!
Прощай, дорогая, прости
Прощай, дорогая, прости.
Уже ничего не спасти.
Меж нами — глухая граница.
Попробуй-ка что изменить.
И некого в этом винить.
И не за что вроде виниться.
Ужели тебе я родной?..
Да ты разминулась со мной.
Мы — звёзды в безбрежном просторе:
Всё врозь — и дела, и долги,
Всё врозь — и друзья, и враги,
И скука, и радость, и горе…
Я не с тобой, скользя по льду
Я не с тобой, скользя по льду,
По зимней улице иду.
Я не тебя сегодня жду
В тоске неистребимой.
И в этот вечер голубой
Ты не со мной, я не с тобой.
С любой, мне посланной судьбой,
Но только не с любимой.
Уедем за город весной.
Я не с тобой, ты не со мной.
Уедем за город весной
Бездумно и беспечно…
Ничто не вечно под луной.
Ничто не вечно под луной.
Ничто не вечно под луной…
Зачем ничто не вечно?!
А мне всё чудится, всё чудится
А мне всё чудится, всё чудится,
Как, потеряв берёзкам счёт,
Моя лесная речка Пудица
По белым камушкам течёт.
А мне всё бредится, всё бредится,
Как серебро её струи
Степенная река Медведица
Берёт в объятия свои.
Они плывут, дыша туманами
Ночей, рассветов, вечеров,
Между черничными полянами,
Среди лугов, среди боров.
Но вот, пройдя дорогой долгою
И скоротав совместно дни,
С бессонной матушкою-Волгою
В пути сливаются они.
Всю чистоту свою дочернюю
Лесную свежесть и уют
Её могучему течению
До малой капли отдают…
Вы где ж, Медведица и Пудица?
Куда девался ваш покой?..
Они плывут и вместе трудятся
С великой русскою рекой.
Но ведь правда, чисты наши души
Но ведь правда, у нас всё не так, всё лучше, чище, выше… Из разговора
— Но ведь правда, чисты наши души,
Ведь правда?..
— Конечно, чисты!
Я как будто всё заново слышу и вижу… А ты?
— Я как будто бы снова родился… А ты?
Я с тобой говорю,
И мне кажется — всё по плечу!
Я как будто парю…
— Я как будто бы тоже — лечу!
Вновь слышны голоса
Над людьми, над сумятицей дней:
— Ты мне стал всех дороже, всех ближе!..
— И ты всех милей и родней!..
… В небе грозы грохочут,
И небо охвачено дрожью.
Тополя на земле шелестят…
И над пошлостью, грязью и ложью
Смятенные души
Летят, и летят, и летят…
О, нелепая эта примета
О, нелепая эта примета:
Небеса прочертила комета,
Оставляя свой огненный хвост.
Наблюдаются взрывы на солнце.
На земле распадается стронций,
Белый свет превращая в погост.
Неужели же выхода нету,
Уберечь от несчастий планету —
Шум дубрав и течение рек?
Мир отравлен и злобой и газом.
Где же он, твой божественный разум,
Человек,
человек,
человек?!