Нам будущность великая дана,
Что — лучшее из всех земных даров…
Построим сумасшедшие дома
Для критиков и для редакторов!
Надоело Робинзоном
Надоело Робинзоном
Жить на острове стихов.
Я завидую боксерам!
Что с того, что я Глазков?
Так сказать, за коим лешим
Побеждает в боксе тот,
Кто является сильнейшим,
А в стихах — наоборот?
Млечный Путь неимоверно близок
Млечный Путь неимоверно близок,
Так же как неистово далек.
Я лежу на печке, словно призрак,
И плюю зачем-то в потолок.
Лев одолел могучего жирафа
Лев одолел могучего жирафа.
Лев — царь зверей, ему почет и слава!..
Но царь напрасно так самодоволен:
Поверженный жираф был тяжко болен!
Корабли ушли на базы
Корабли ушли на базы,
Небосвод синел…
Жили-были папуасы
И миссионер.
Он рассказывал им сказки
Про духовный быт,
А они, закрывши глазки,
Поглощали спирт.
Но один из них однажды,
Думая про рок,
Заявил ему: — О наш ты
Пастырь и пророк!
Отпусти нас в Апеннины,
Где священный Рим,
Под напевы пианины
Мы его узрим…
Иные люди очень любят пиво
Иные люди очень любят пиво,
Другие жажду утоляют чаем.
Но разве так они трудолюбивы,
Как я, кого они зовут лентяем?
Я их трудолюбивее раз во сто,
Всех пьющих пиво или молоко,
И трудолюбье — основное свойство
Характера и склада моего!
Из цикла «Схема смеха»
Жила на свете женщина,
Ей было двадцать лет.
Была она уже жена,
А может быть, и нет.
Приехала на «форде»,
Явилась в кабинет,
А муж ее на фронте,
А может быть, и нет.
Разделась и оделась,
Глядит туды-сюды.
Вдруг очень захотелось
Ей прыгнуть с высоты.
Устроен испокону
Веков так белый свет,
Что прыгнула с балкону,
А может быть, и нет.
Так написал банальные
Стихи один поэт,
Должно быть, гениальные,
А может быть, и нет.
Знает кто про город Бендер-Шах
Знает кто про город Бендер-Шах?
Городов подобного масштаба
Столько, сколько звезд на небесах,
Но все помнят Бендера Остапа.
Город, центр промышленный, культурный,
Может меньше означать порой,
Чем простой герой — литературный
И не положительный герой.
Звезд на небе мириады
Звезд на небе мириады,
И растут над ними травы.
Для чего же в мире яды
И различные отравы?
Хорошо смотреть на волны,
Нарифмовывая строки.
Для чего же в мире войны,
А в домашних битвах — склоки?
Очень долго я думал про
Мир нелепостей и идеалов,
Пока не догадался, что зло и добро
Разность каких-то потенциалов.
Заявление в Литфонд
Пользуясь тем, что я не жена писателя,
Муж которой на фронте,
Не считаясь с тем, что я поэт,
Полагая, что обедать не обязательно,
Мне в Литфонде
Не дают талонов на обед.
Разве это справедливо?
Нет.
А на базаре купить что-либо
Не хватает монет.
За чистоту языка
1. АВОСЬКА
Она с народом весело живет
И грустно с бюрократом-недоумкой:
Народ ее авоською зовет
А бюрократ — хозяйственною сумкой!
2. КУЛИЧ
В булочных и гастрономах продаются
куличи, которые почему-то именуются
весенними и славянскими кексами.
Почему должны мы, москвичи,
Следовать словечкам англосакским:
Называть свои же куличи
Кексами, весенним и славянским?
Почему-то русский наш кулич
Изгоняется из обихода…
Разве запрещал его Ильич
В Октябре семнадцатого года?
Жил да был
Жил да был
Искатель клада —
Человек
Такого склада,
Что работал
Парень милый
До упаду,
Как умел.
Если б только
Рыл могилы,
Был бы он
Миллионер.
Должны мы все свой пай нести
Должны мы все свой пай нести,
Зовет на то Расея нас,
Но, кроме гениальности,
Присуща нам рассеянность.
Стихов слагаю томики,
И строчка в память врезана;
А между тем на домике
Торчит себе железина.
Неведомая даль ясна,
Иду, беды не ведая,
И в тот же миг ударился
Железину об эту я.
Виском хватился правыим,
Должно быть, оглушительно.
Хотя мы мелко плаваем,
Но действуем решительно.
Десять лет сочиняю стихи про всё
Десять лет сочиняю стихи про всё,
Про вино и войну, про стихи и про дерево.
Чем я хуже, чем лыжник, бегун и боксер?
Почему до сих пор не имею тренера?
Где минус и где плюс
Где минус и где плюс?
В чем суть? Что путь?
Возьму и утоплюсь…
Когда-нибудь.
Неимоверен груз
Моих потерь.
Возьму и утоплюсь…
Но не теперь!
Встретит черта обыватель
Встретит черта обыватель,
Он узнает первым делом:
Сколько стоит обувь в аде
И почем хлеб черный с белым.
Все, которые на крыше
Все, которые на крыше
Жизнь свою пропировали,
К звездам все-таки не ближе,
Чем живущие в подвале.
Все мы, проработавшие Пушкина
Все мы, проработавшие Пушкина,
Знающие признаки делимости на три,
Разбиваем лучшую игрушку,
Чтоб посмотреть, что у нее внутри.
Только я нисколько не такой,
На других нисколько не похожий,
Безусловно самый я плохой,
Потому что самый я хороший.
Я не тот, кто дактиль и анапест
За рубли готовит Октябрю.
Я увижу на знаменах надпись
И услышу надпись: ЛЮ-Я-БЛЮ.
ЛЮ-Я-БЛЮ. Моя любовь разбита.
Это слово тоже разрублю,
Потому что дьявольски избито
Словосочетанье: «Я ЛЮБЛЮ».
Так затасканы Амура стрелы
Да публичнодомная кровать.
Это слово очень устарело,
Но любовям не устаревать.
Пусть любовь сюсюканьем альбомится,
Так любить умеют и кроты.
Скажи мне, кто твоя любовница,
И я скажу тебе, кто ты.
Все лучшее из всех земных даров
Все лучшее из всех земных даров,
Какие существуют на Земшаре,
Мне обещали: кубометры дров,
И девочек хороших обещали.
Мне обещали эти трепачи
И фантастические гонорары,
И что против поэзии мечи
Перекуются скоро на орала.
Я обо всем размыслил по ночам
И оценил все эти разговоры:
Проклятье вам, ничтожным трепачам,
За то, что вы мошенники и воры.
Проклятье вам, шакалы, а не львы,
Самодовольные дегенераты,
За то, что у меня украли вы
Все то, что обещали мне когда-то.
Проклятье вашим радужным мечтам
И миру, что не был, а назывался —
За то, что я всего б добился сам,
Когда бы не надеялся на вас я.
Вокруг трамвайной линии
Вокруг трамвайной линии
Стоят деревья в инее,
Не красные, не синие,
А черт знает какие они!..