Сапёр ошибается только раз.
Поэты или артисты
(Имею в виду только высший класс!)
Три раза, раз тридцать и триста.
Ущерба, убытка от этого нет,
Поскольку они не кассиры.
Бывает и так: ошибётся поэт,
И дремлет в ошибке сила!
Скажу неискренно
Скажу неискренно —
Пройдёт бесследно,
А смерть бессмысленна,
А мысль бессмертна!
Курортный город
Курортный город — старая актриса,
Играющая юную красавицу.
Её талант в дни летние открылся,
Игрой природы зритель восхищается.
Он рукоплещет солнцу,
Морю с пляжем,
Ему милы магнолии и розаны.
Он уезжает с сожаленьем, скажем,
Лишь потому, что не дождался осени.
Но местный житель — не приезжий зритель,
Его застанет здесь пора осенняя,
Когда исчезнет ясный блеск в зените
И отцветут роскошные растения.
Всё выглядит в курорте по-другому,
Не слышно оживлённого веселия.
Роль юной сыграна. Актриса дома,
Морщинистая, старая и серая!
Ровеснице
У склонов золотого Ала-Тоо,
Лучами золотого Ало-Тоо
Заброшенный в Киргизию судьбою,
Я в солнечной Киргизии с тобою.
Схватил теперь твои черты подробно,
Сложил тебе стихи, что ты подобна
Чудесному бегущему павлину.
Ты вся — как Чу, цветущая долина.
Твои глаза — как в озере вода,
Но Иссык-Куль один, а глаза два,
И для бровей в отметках нету баллов,
Им в параллель беру коней-тулпаров.
Они бегут, иль это только снится,
На берегу, где расцвели ресницы,
А волосы, упавшие на лоб,
Они как изобильный Арстанбоб.
Нога твоя на выси каблуков
Кизил-Кия — отец всех рудников.
И я хочу обнять твои колени,
Как тополей Джелал-Абада тени,
Поцеловать ладони, как джайлоо,
Прохладные джайлоо Ала-Тоо…
А ногти у тебя горят всю ночь,
весь день,
Подобны солнцу, и луне,
и утренней звезде.
Ироническая лирика
Если гениальным и великим
Буду признан я официально,
Обо мне тогда напишут книги,
Станет мне отрадно и печально.
Почему отрадно? Вероятно,
Ясно всем, и объяснять не стоит.
Почему печально? Непонятно.
Объясненье самое простое.
Хорошо издать стихотворенья,
Повести, рассуазы, репортажи…
Но ведь издадут и заявленья,
Письма, дневники, записки даже!
Всё, что скажу, объявят важным,
Для печати самым неотложным —
И в огромном хаосе тиражном
Совместят великое с ничтожным!
Не очень трудно обмануть жену, друзей
Не очень трудно обмануть
жену,
друзей,
весь свет.
Обманный путь,
что санный путь,
Оставит лёгкий след.
Его, наверно, заметёт
пороша
или
быт —
И не заметит,
не найдёт
прохожий следопыт.
Обманщик свой продолжит путь,
Нисколько не скорбя.
Совсем нетрудно обмануть
И самого себя.
Прольётся над обманом дождь
Иль вешняя вода —
И сам навеки не найдёшь
Забытого следа.
И сам начнёшь
искать тот след,
Но в том-то и беда,
Поймёшь: чего-то в жизни нет,
Исчезло навсегда!
Ювелиру
Исканья — не рукоплесканья
Сегодня ждут тебя.
Учиться должен ты у камня,
У красок сентября.
У леса, сада, огорода,
У перьев петуха,
У безошибочной природы,
У точного стиха!
Нас редко посещает счастье —
Большое торжество.
Но драгоценный камень часто —
Живое существо.
Сердцебиенье и дыханье
Кристалл в себе сберёг.
Как и у дерева, у камня
Есть вдоль и поперёк!
Сто сорок навыков имея,
Их временно забудь:
Двухцветный оникс для камеи
Укажет верный путь.
Стать мастером разумным скоро —
Твоя святая цель!
Не ведал доброго мотора
Бедняга Пирготель*!
Любого камушка сиянье
Использовать изволь:
Актёр способный в состоянье
Сыграть любую роль!
И песню сочинит, и басню
Действительный поэт —
И не накладывай напрасно
Сам на себя запрет!
Природа камешков бездонна,
Ярчайший этот мир —
И нет плохого халцедона,
Есть тусклый ювелир!
Законы всех искусств едины,
Специфика строга:
Чти камень в роли господина,
Металл — его слуга!
______________
* Придворный ювелир Александра Македонского
Покуда карты не раскрыты
Покуда карты не раскрыты,
Играй в свои миры
И у разбитого корыта
Найдёшь конец игры.
И, утомлённый неборьбой,
Посмотришь на ландшафт
И станешь пить с самим собой
Стихи на брудершафт.
Богатырское распутье
Было то в степи безлюдья
В день ненастный сентября:
На трёхзначное распутье
Вышли три богатыря.
На лежачем сером камне
Указания прочли:
Во степи глухой, бескрайней
Три пути куда вели?
Первым вслух прочёл Попович:
— Если двинешься на юг,
То найдёшь у моря в полночь
Злата-серебра сундук!
Прочитал Добрыня: — Север —
Край, который всех милей,
Одуреешь от веселья
Там на свадебке своей.
Прочитал Илья: — Коль в гости
Соберёшься на восток… —
Дальше череп и две кости,
Ясно всё помимо строк.
Как обрёл Попович злато,
А Добрынюшка семью,
Мне рассказывать не надо,
Расскажу я про Илью.
Встретил он большое войско,
Шло оно на Русь в поход.
Начал Муромец геройски
Бить заносчивый народ.
Это делал он со вкусом —
От позора и стыда
Разбежалась по улусам
Поредевшая Орда!
В честь одержанной победы
Был тогда устроен пир.
Чувство гордости изведал
Кто там был, мёд-пиво пил.
Не жалел Попович злата:
Возле дуба в три обхвата
Веселились до утра.
И пила с Добрыней Лада
Из литого серебра
Чашу в полтора ведра!
Поэт и дьявол
— Не считаясь с тем, что говорят,
Ты нуждаешься в насущном хлебе.
Хочешь — и не будет звёзд на небе.
Дам тебе за это миллиард.
Все откроются перед тобой пути,
И тебя признает вся страна.
— Отойди
От меня сатана.
Хлебозоры (Сорок первого газету прочти)
Про войну
Сорок первого газету прочти
Или сорок второго.
Жить стало хуже всем почти
Жителям шара земного.
Порядок вещей неприемлем такой.
Земля не для этого вертится.
Пускай начинается за упокой,
За здравие кончится, верится.