Собрание редких и малоизвестных стихотворений Германа Гессе. Здесь мы сохраняем тексты, которые ищут реже, но они дополняют картину его поэтического наследия и подходят для детального изучения творчества. Больше известных текстов — на главной странице поэта.
* * *
Новое переживание
Снова пелена упала,
Ясность вдаль унесена,
Вижу новых звезд начало,
И душа в оковах сна.
Неизвестной перспективой
Обернулся мир ко мне.
Я стою, мудрец строптивый,
Как дитя, в его огне.
След моих иных рождений
Смутный опыт воскресил:
Вечный ритм исчезновений
И пришествия светил.
Никнет дух, и рвет оковы,
И, отбрасывая рвань,
Для изысканной обновы
Ткет Божественную ткань.
Перевод В. Куприянова
Живя у миражей внутри
Живя у миражей внутри,
Лишь в дни страданий ощущаем
Незыблемого вечный ритм,
О коем сны порой вещают.
Обманом счастливы вполне,
Мы как слепцы без провожатых –
Во времени-пространстве нет
Того, что ищем всюду жадно.
Надеждой зарядив умы,
Перебираем сновиденья,
Но, вместе с тем, ведь боги мы
И соучастники Творенья!
Перевод В. Надеждина
Бренность
С древа жизни сухие листы
Летят и летят.
О пёстрый мир суеты,
Как краски твои слепят!
Как кружит твоё колесо,
Как опьяняет!
Скоро угаснет всё,
Что ныне так ярко пылает.
Скоро над тёмной моей могилой
Ветер будет стонать.
Над колыбелью склонила
Голову мать.
Она в глаза мне глянет,
Её взор – моя звезда.
Всё увянет, всё прахом станет,
Всё уйдёт без следа,
Лишь вечная Матерь бессмертна,
И во все времена
Её палец, играя, в воздухе чертит
Человеческие имена.
Перевод О. Бараш
Признание
Радужный обман, как прежде,
Предаюсь тебе охотно:
У других есть цель, надежды,
Мне живется беззаботно!
Все, что здесь ни волновало,
Мне лишь символом явилось
Той вселенной, чье начало
Мне во всем живом открылось.
Оттого и жить мне сладко,
Что ясны мне знаки эти.
А в душе моей – разгадка
Вечности, всего на свете.
Перевод Г. Ратгауза
Судьбоносные дни
Когда пасмурный, полный унынья,
Мир враждебно глядит на тебя,
Указать выход сможет святыня –
Безграничная вера в себя!
Но, блуждая средь воспоминаний
О друзьях из родной стороны,
Тебе встретятся новые грани
Убеждений, что вере верны.
Станут близкими дело и слово,
Те, что чуждыми были порой.
Ты судьбу свою именем новым
Назовёшь и захватишь с собой.
То, что раньше тебя угнетало –
Новый вид, новый дух обрело;
Путеводной звездой твоей стало
И зовёт в даль, где чисто, светло!
Перевод А. Равиковича
Связь
Когда в тиши нам слышится порой
Умолкших древле песен близкий звук,
Смущённым сердцем, полным тайных мук,
Мы чуем зов томительно-родной.
Сердца людские накрепко сцепил
С бездонным сердцем мира властный рок,
Что сну и яви отмеряет срок
В согласьи с ходом Солнца и светил.
И дикой страсти сумрачный угар,
И дерзость грёз, что лихорадят грудь, –
Божественного Духа грозный дар.
Мы с факелом в ночи свершаем путь,
От века рдеет в нас священный жар
И новых солнц взыскует наша суть.
Перевод О. Комкова
Чем жизнь моя была
Когда б итог сегодня жизни подбивал я,–
Нет, не растраченной её бы я назвал.
В ней круг друзей, что с полными руками принимал я,
Себя им отдавал и снова принимал.
В ней был союз любви с Землёй-невестой,
Что осчастливить красотой своей смогла
И неизменно, полновластным жестом,
Меня за целью к вечности вела.
С Водою, Горным Ветром и Полями
Я жизнь в союзе братском проводил.
И в синеве звенящей с облаками
О Родине их песне я вторил.
Её просторам гордым, мощи, флагу
Хранил по-братски верности присягу.
И грех мой, коль меня бы обвинили,
Что мне они людей дороже были.
Перевод А. Равиковича
Сломанный сук
Сухой сломанный сук,
Что на дереве держится годы,
Резко скрипит на осеннем ветру,
Без коры, без листвы,
Голый, от жизни долгой,
От долгой смерти усталый.
Упрямо, неумолимо,
С тоской едва уловимой
Поёт свою песню ещё одно лето,
Ещё одну зиму.
Набросок
Скрипит под осенним ветром сухой тростник,
Серый в вечернем мраке.
С вербы летят вороны от побережья прочь.
На берегу одиноко стоит старик.
В волосах его бродит ветер, снежный воздух ночной.
Смотрит он с тёмного берега вдаль, туда,
где между морем и облаками ещё горит
заревом тёплым полоска земли запредельной,
край золотой, блаженный, как сон или сказка.
Глаз он не сводит с сияния там, вдали,
вспоминает отчизну, свои счастливые годы,
смотрит как золото меркнет, как догорает,
и повернувшись, уходит
медленно прочь от вербы, от побережья прочь.
Где-то
Жизнь – пустыня, тщетный поиск сада,
Жажда мучит, ноша тяжела,
Только где-то роща расцвела
И царит забытая прохлада.
Только где-то за чертою бденья
Кончится бессонный переход
И душа отчизну обретет,
Звезды, ночь и бездну сновиденья.
Перевод В. Куприянова
Записанное ночью в апреле
Да будут краски на свете:
Зелёная, жёлтая, белая, синяя, красная!
Да будут звуки на свете:
Труба, гобой, бас, сопрано!
Да будут слова на свете:
Сравненья, стихи и рифмы,
Сладость нежных созвучий,
Поступь и танец фразы!
Тому, кто играл в их игры,
Тому, кто изведал их чары,
Цветущий мир,
Улыбаясь, раскроет
Свой сокровенный дух.
Что ты знал, к чему стремился,
Что любил, чего добился —
Счастье это или боль?
Наслажденье или муки?
Ля-диез и соль-бемоль —
Различимы ль эти звуки?
После чтения старинной философской книги
То, что вчера еще жило, светясь
Высокой сутью внятного ученья,
Для нас теряет смысл, теряет связь,
Как будто выпало обозначенье
Диеза и ключа, – и нотный ряд
Немотствует: сцепление созвучий
Непоправимо сдвинуто, и лад
Преобразуется в распад трескучий.
Так старческого облика черты,
Где строгой мысли явлен распорядок,
Лишает святости и красоты
Дряхленья подступающий упадок.
Так в сердце радостное изумленье
Вдруг меркнет без причины и вины,
Как будто были мы уже с рожденья
О всей тщете его извещены.
Но над юдолью мерзости и тлена
Подъемлется, в страдальческом усилье
Высвобождаясь наконец из плена,
Бессмертный дух и расправляет крылья.
Перевод С. Аверинцева
Древняя статуя Будды в японском лесистом ущельи
В смиреньи жертвенном снося метели,
Морозы и дожди, поросший мхами,
Твой сонный лик с поблекшими щеками
Безмолвно обращён навстречу цели –
Желанному распаду, растворенью
В нирване, в беспредельном древнем храме.
Ещё венчает царственною тенью
Тебя воспоминанье об отчизне,
Но внемлешь ты земле, скудели, тленью,
В пустотах форм ища истоки жизни;
Ты станешь корнем, шумом пышной кроны,
Водой, что явит неба бесконечность,
Морской травой, плющом, увившим склоны, –
Текучий образ, воплотивший вечность.