Архив стихотворений Георгия Иванова

Сеет дождь. В окопах тесно,
Докучает пушек вой.
Ветер сказ ведет унылый
О родимой стороне.

Вдруг — зажегся свет чудесный
И, сквозь дым пороховой,
Мчится всадник огнекрылый
На небесном скакуне.

В алый сумрак улетая,
Он торопит скакуна,
Шпоры острые вонзает
В белоснежные бока…

Вот исчез. Лишь золотая
Тень на западе видна,
Лишь по небу проплывают,
Багровея, облака…

Сеет дождь. Сжимают руки
Крепче верное ружье.
Оглашают дол безлесный
Пушек гром и ветра вой…

Но не мучат эти звуки,
Где уныние мое?
Сердцу светит стяг чудесный
Сквозь туман пороховой.

1

Германия! Союзники твои —
Насилие, предательство, да плети!
В развалинах Лувен и Шантильи,
Горят книгохранилища столетий.

Но близок час! Уже темнеет высь
От грозного возмездья приближенья.
И слышен гром побед: то начались
Возмездие забывших пораженья.

Смятенные, исчезнут дикари,
Как после бури исчезает пена,
Но светом вечной залиты зари
Священные развалины Лувена!

2

Враги, топчите правду Божью —
Недолго ждать уже суда.
Он грянет — и позорной ложью
Вы не откупитесь тогда!

Нет! Этот вызов не случаен:
Вопрос решится роковой, —
Сраженный в сердце, рухнет Каин
И Авель меч отбросит свой!

1

Как странно! Сердце не болит.
Оно спокойно биться может!
Заупокойных панихид
Его рыданья не тревожат.

О братьях, гибнущих в бою,
Печаль томит и нежно ранит,
Но радость ясную мою
Ничто, ничто не затуманит.

Сквозь тусклый дым пороховой,
Через синодик смерти черной
Я вижу свет, я вижу Твой,
Спаситель, стяг нерукотворный.

Как будто радуга встает
И делит небо огневое,
И вся земля, воспрянув, пьет
Дыханье радости живое.

2

Надежды не обманут нас,
Не минет вещая награда,
Когда в обетованный час
Падут твердыни Цареграда.

И будет в наших он руках,
Услышит славы гул победный
И в озаренных облаках
Утонет полумесяц медный.

Евангельских садов цветы,
Нетленные и золотые,
Вы снова вспыхнете, кресты,
На дряхлом небе Византии!

В. Н. Гудим-Левкович

Я, как моряк, прибывший к гавани,
Коротким отдыхом не пьян.
Но к новому готовлюсь плаванью,
И сердце рвется в океан.

Мои пути ничем не сужены:
Я проходил огни и льды.
Дарило море мне жемчужины
И свет таинственной звезды.

Когда горит аквамаринами
Золоторогая луна —
Я грежу сказками старинными,
Которым учит тишина.

И снова я — пастух мечтательный,
И вновь — со мною, Хлоя, ты.
Рукою верной и старательной
Сплетаю я свои мечты.

Мы — в дерзкое стремимся плаванье
И мы — смелее с каждым днем.
Судьба ведет нас к светлой гавани,
Где все горит иным огнем!

Заиграли лучи в киоте,
Пробежали по древку креста,
И зардели раны Христа…
Вновь пылают глаза и уста
У икон в запыленном киоте.

Золотая блистает парча,
Складни алой медью сияют,
Скорбные мечты расцветают
В пламени рдяном луча.
Золотая блистает парча.

Раскрываясь, пылает розан,
Запыленная воскресла обитель…
О, Христос, душ умилитель,
О, Христос, сердец пленитель,
Прободенный копием розан!

О, сердечный сладкий восторг!
Взор Господен исполнен боли…
О, Христос, ты кровь нынче пролил
И сердца из скорби исторг.
О, сердечный сладкий восторг!

Ярые пылают лучи,
Алые капельки крови,
Первые лобзанья любови,
Предвестники грядущей нови,
Рдяные Христовы лучи.

Солнце Божие душу зажгло,
В храмине тихой светло,
Радостно оклады сияют,
Райские лучи расцветают…
Солнце Божие душу зажгло.

А. Д. Скалдину

Осени пир к концу уж приходит:
Блекнут яркие краски.
Солнце за ткани тумана
Прячется чаще и редко блистает.

Я тоской жестокой изранен,
Сердце тонет в печали.
Нету со мною любимой.
Ах! не дождаться мне радостной встречи.

Ропщет у ног прибой непокорный,
Камни серые моя.
Тщетно я лирные звуки
С злобной стихией смиренно сливаю.

Не укротить вспененной пучины,
С ветром спорить — бесцельно.
Страсти бесплодной волненья
В сердце моем никогда не утихнут.

Осени пир к концу уж приходит,
Сердце тонет в печали.
Слабые струны, порвитесь!
Падай на камни, бессильная лира…

1

Ах, небосклон светлее сердолика:
Прозрачен он и холоден и пуст.
Кровавится среди полей брусника
Как алость мертвых уст.

Минорной музыкой звучат речные струи,
Скользят над влагой тени лебедей,
А осени немые поцелуи
Все чаще, все больней.

2

Маскарад был давно, давно окончен,
Но в темном зале маски бродили,
Только их платья стали тоньше:
Точно из дыма, точно из пыли.

Когда на рассвете небо оплыло,
Они истаяли, они исчезли.
Осеннее солнце, взойдя, озарило
Бледную девочку, спящую в кресле.

Бродят понуро
Фавны и нимфы
В чаще лесной.
Царство амура
Скрыли заимфы
Осени злой.

Рдяные сети
Листьев огнистых
Падают в лог.
Осени дети
Из аметистов
Вяжут венок.

Голые сучья
Дрогнут от хлада,
Клонятся вниз.
Тщетно кипучий
Сок Винограда
Льет Дионис…

Грааль Арельскому.
В ответ на Его послание.

Гостиная. Кудрявый купидон
Румянится, как розовая астра.
Азалии горят закатом страстно,
А я мечтой творю весенний сон.

Любовь томит. Я сладко опален
Юноною, но не из алебастра.
Ах, что мне смерть и грозы Зороастра —
Рука моя сильнее всех времен.

Едва ль когда под солнцем иль луной
Любовнее чем Ваш, Грааль Арельский,
Сонет сверкал истомно-кружевной!

Кладу его я в ящичек карельский…
О, милый дар, благоухай всегда
Мучительней и слаще, чем звезда!

Развинченная баллада

Кто отплыл ночью в море
С грузом золота и жемчугов
И стоит теперь на якоре
У пустынных берегов?

Это тот, кого несчастье
Помянуть три раза вряд.
Это Оле — властитель моря,
Это Оле — пират.

Царь вселенной рдяно-алый
Зажег тверди и моря.
К отплытью грянули сигналы,
И поднялись якоря.

На высоких мачтах зоркие
Неподкупные дозорные,
Бриг блестит, как золото,
Паруса надулись черные.

Солнце ниже, солнце низится,
Солнце низится усталое;
Опустилось в воду сонную,
И темнеют дали алые.

Налетели ветры,
Затянуло небо тучами…
Буря близится. У берега
Брошен якорь между кручами.

Вихри, вихри засвистали,
Судно — кинули на скалы;
Громы — ужас заглушали,
С треском палуба пылала…

Каждой ночью бриг несется
На огни маячных башен;
На носу стоит сам Оле —
Окровавлен и страшен.

И дозорные скелеты
Качаются на мачтах.
Но лишь в небе встанут зори,
Призрак брига тонет в море.