Архив стихотворений Федора Сологуба

Не обращенный на себя,
Пустынный взор морей,
Ты отражаешь, не любя,
В безбрежности твоей
И облака, и небеса,
И перелётных птиц.
Какая мёртвая краса, —
Пустыня без границ!
И было время, — только ты,
Покорный всем ветрам,
Не созерцая красоты,
Смотрел в предвечный храм.
Прошли века, и первый раз
В трепещущий эфир
Открылся робко чей-то глаз, —
И засиял весь мир.

Не надо скорби, не надо злости.
Живи под солнцем, цвети утрами
В нерукотворном Господнем храме.
Счастливый путник не сломит трости,
Уже надломленной ветрами.
Пусть будет в жизни всё переменно,
Всё ненадёжно, как сон мгновенный, —
Счастливый путник в стране невинной
Поёт в дороге пустой и длинной
Беззаботно и вдохновенно.
Белеют ночью в полях туманы,
И к небу всходят, как облак горний,
И улетают в иные страны,
И вновь дымятся росой поляны.
Кто счастливей, и кто покорней?
Цветёт и вянет цветок умильный
На радость людям, на пользу пчёлам.
Медвяны росы в стране обильной.
Счастливый путник, в пути весёлом
Цветам и травам ты — свой, ты — сильный.
Росою травной омывши ноги,
Счастливый странник, слагай же песни
Про облак горний, про пыль дороги,
И про лачуги, и про чертоги.
Что слаще песни, и что чудесней?
Любовь, ты скажешь? Любовь земная,
Счастливый путник, тебе услада,
Как за оградой гроздья винограда,
Как в сенях сада плеск водопада,
Как после зноя тень лесная.
Но не печалься, когда покинет,
Когда устанет, когда остынет.
Счастливый путник, твой дом далеча,
Но путь твой верен, — тебя не минет
Твоя награда, святая встреча.

Не надейся на силу чудесную
Призорочной черты, —
Покорила я ширь поднебесную,
Одолеешь ли ты?
Я широко раскрою объятия,
Я весь мир обниму, —
Заговоры твои и заклятия
Ни на что, ни к чему.
Укажу я зловещему ворону
Над тобою полет.
Новый месяц по левую сторону,
Ты увидишь, — взойдёт.
На пути твоём вихри полдневные
Закручу, заверчу,—
Лихорадки и недуги гневные
На тебя нашепчу.
Всё покрою заразою смрадною,
Что приветишь, любя,
И тоской гробовой, беспощадною
Иссушу я тебя.
И ко мне ты покорно преклонишься,
Призывая меня,
И в объятьях моих ты схоронишься
От постылого дня.

Не кончен путь далекий.
Усталый, одинокий,
Сижу я в поздний час.
Туманны все дороги,
Роса мне мочит ноги,
И мой костёр погас,
И нет в широком поле
Огня и шалаша…
Ликуй о дикой воле,
Свободная душа!
Всё в этом тёмном поле
Одной покорно Воле.
Вся эта ночь — моя!
И каждая былинка,
И каждая росинка,
И каждая струя, —
Всё мне согласно внемлет,
Мечтой моей дыша.
В моём томленьи дремлет
Всемирная душа.
Далёк предел высокий.
Усталый, одинокий,
Над влажною золой,
Я сам собою светел, —
Я путь себе наметил
Не добрый и не злой, —
И нет в широком поле
Огня и шалаша…
Ликуй о дикой воле,
Свободная душа!

Не знают дети,
Зачем весна,
Какие сети
Плетёт она.
И я не знала,
Зачем весна,
И я срывала
Цветы одна.
Но наступила
Моя весна,
И разбудила
Меня от сна.
О чём, какою, —
Скажи, весна, —
Душа тоскою
Упоена?
О чём мечтаю?
Скажи, весна.
В кого, не знаю,
Я влюблена.
Ручей струится, —
Тобой, весна,
Он веселится,
Согрет до дна.
Иду я в воды
К тебе, весна,
И речь природы
Мне вдруг ясна.
Люблю Филена, —
Узнай, весна!
Мои колена
Ласкай волна!

Не дождь алмазный выпал,
То радугу рассыпал
Весёлый Май в росу.
Вдыхая воздух чистый,
Я по траве росистой
Мечты мои несу.
Я не с высоких башен.
Моим ногам не страшен
Твой холодок, роса.
Не нужны мне рубины, —
Фиалками долины
Осыпана коса.
Не пышные, простые,
Цветочки полевые,
Но все они в росе,
Как бриллианты, блещут,
Сияют и трепещут
В густой моей косе.

Не говори, что здесь свобода,
И не хули моих вериг, —
И над тобою, мать-природа,
Мои законы Я воздвиг.
Я начертал мои законы
На каждом камне и стволе.
Звени, ручей, лобзая склоны,
Влачись по низменной земле.
Ласкайся к змею золотому,
Прозрачный пар, стремися ввысь,
Но к лону тёмному, земному
В свой срок послушно воротись.
Простора нет для своеволья, —
В свой срок и птицам, и цветам
Я, жизнь им давший и раздолья,
В земле успокоенье дам.

Не весна тебя приветит,
Не луна тебе осветит
Полуночные мечты.
Не поток тебя ласкает,
Не цветок тебя венчает,
Даришь радость только ты.
Без тебя все сиротеет,
Не любя все каменеет,
Никнут травы и цветы.
Вешний пир им не отрада,
Здешней неги им не надо,
Жизнь даруешь только ты.
Не судьбе земля покорна,
Лишь в тебе живые зерна
Безмятежной красоты.
Дочь высокого пыланья,
В ночь земного пребыванья
Льешь святое пламя ты.

Настроений мимолётных
Волны зыбкие бегут
И стремлений безотчётных
Пену мутную несут.
Сменой их нетерпеливой
Как душа утомлена!
Как тревогою ревнивой
О промчавшемся полна!
Лаской, негой, песней звучной,
О, волшебница любовь!
Задержи полёт докучный
Исчезающих часов.
Оборви рукою нежной
Ту связующую нить,
Что из сердца в мир безбрежный
Я, безумец, вздумал свить!
Отгони своим дыханьем
Звуки жизни, жизни сны,
И повей очарованьем
Расцветающей весны.
Очаруй мой дух унылый,
Утомлённый и больной,
Грёзой девственной и милой,
Небледнеющей мечтой.

Насытив очи наготою
Эфирных и бесстрастных тел,
Земною страстной красотою
Я воплотиться захотел.
Тогда мне дали имя Фрины,
И в обаяньи нежных сил
Я восхитил мои Афины
И тело в волны погрузил.
Невинность гимны мне слагала,
Порок стыдился наготы,
И напоил он ядом жало
В пыли ползущей клеветы.
Мне казнь жестокая грозила,
Меня злословила молва,
Но злость в победу превратила
Живая сила божества.
Когда отравленное слово
В меня метал мой грозный враг,
Узрел внезапно без покрова
Мою красу ареопаг.
Затмилось злобное гоненье,
Хула свиваясь умерла,
И было — старцев поклоненье,
Восторг бесстрастный и хвала.

Легенда

Неожиданным недугом
Тяжко поражён,
В замке грозно-неприступном
Умирал барон.
По приказу господина
Вышли от него
Слуги, с рыцарем оставив
Сына одного.
Круглолицый, смуглый отрок
На колени стал, —
И барон грехов немало
Сыну рассказал.
Он малюток неповинных
Крал у матерей
И терзал их перед дикой
Дворнею своей, —
Храмы грабил, из священных
Чаш он пил вино, —
Счёт супругам оскарблённым
Потерял давно.
Так барон, дрожа и плача,
Долго говорил, —
И глаза свои стыдливо
Отрок-сын склонил.
Рдели щёки, и ресницы
Осеняли их,
Как навесы пальм высоких,
Жар пустынь нагих.
Говорил барон: «Познал я
Мира суету, —
Вижу я себя на ветхом,
Зыблемом мосту,
Бедных грешников в мученьях
Вижу под собой.
Рухнет мост, и быть мне скоро
В бездне огневой.
И воззвавши к Богу, дал я
Клятву и обет,
Клятву — сердцем отрешиться
От минувших лет,
И обет — к Святому Гробу
В дальние пути,
Необутыми ногами
Зло моё снести.
И мои угасли силы,
Не свершён обет,
Но с надеждой покидаю,
Сын мой, этот свет:
Мой наследник благородный,
Знаешь ты свой долг…»
И барон в изнеможеньи,
Чуть дыша, умолк.
Поднялся и молча вышел
Отрок. Рыцарь ждёт
И читает Символ веры…
Время медленно идёт.
Вдруг открылась дверь, и входит
Сын его в одной
Шерстяной рубахе, с голой
Грудью, и босой.
Говорит, склонив колени,
«Всем грехам твоим
Я иду молить прощенья
В Иерусалим
Я жестоким бичеваньям
Обрекаю плоть,
Чтоб страданьями моими
Спас тебя Господь,
И, зажжённою свечою
Озаряя путь,
Не помыслю даже в праздник
Божий отдохнуть,
Отдохну, когда увижу
Иерусалим,
Где я вымолю прощенье
Всем грехам твоим.
Буду гнать с лица улыбку
И, чужой всему,
На красу земли и неба
Глаз не подыму:
Улыбнусь, когда увижу
Иерусалим,
Где я вымолю прощенье
Всем грехам моим».

Нарядней осени и лета,
Улыбкой юною согрета,
И весела и молода,
Вольнолюбивою весною
Она сияла предо мною,
Как незакатная звезда.
Но странно, — отзвуки печали
В её речах всегда звучали,
Такие горькие слова
Она порой произносила,
Что скорби мстительная сила
Брала мгновенные права.
Потом опять цвела улыбкой.
Хотелось верить, что ошибкой
Слова упали с милых уст, —
Как иногда шалун-проказник,
В лесу бродя в весёлый праздник,
Посадит гриб на свежий куст.

Наряд зелёный не идёт, —
Весенний цвет, — к моей печали.
Ареной горя и забот
Меня всё те же кони мчали,
От ожиданий голубых
К моим отчаяниям белым,
От расцветаний молодых
К плодам увядшим, но не зрелым.
Бег прерывался только там,
Где всё томится в свете жёлтом,
Где беды зреют по полям,
А счастье за надёжным болтом.
Гляжу, — ристалища вдруг нет, —
Стоит чертог передо мною,
А в нём и музыка, и свет,
И люди движутся толпою.
Печаль моя в нём расцвела, —
Ей платье жёлтое пристало, —
Она, роскошна и светла,
Царицей в том чертоге стала.
На бале были чудеса!
В груди моей кипели силы, —
Печали яркая краса
Ласкала ласкою могилы.
Но не устал возница мой,
Ещё мерцает даль за далью,
И мы опять летим домой
С моей венчанною печалью.
Опять рядиться надо ей,
На выбор, — всех цветов наряды.
Наряд зелёный всех больней, —
Ему все счастливы и рады…

Назвать, вот этот цвет лиловый,
А этот голубой.
Смотри: король и туз бубновый
Легли перед тобой.
Приснился тихий сумрак храма
И дымный фимиам.
Выходит пиковая дама,
Гроза всех милых дам.
И все же погадать нам сладко
В мерцании лампад.
Легла червонная десятка
Преградой для отрад.
Именованья и гаданья —
Суровой Мойре дань.
Прими покорно все страданья,
И скорбью душу рань.
Скажи: вот этот цвет — лиловый,
А этот — голубой.
Истает мир, возникнет новый,
И в нем Она с тобой.