Собрание редких и малоизвестных стихотворений Ес Сои. Здесь мы сохраняем тексты, которые ищут реже, но они дополняют картину его поэтического наследия и подходят для детального изучения творчества. Больше известных текстов — на главной странице поэта.
* * *
Все желания, все обещания
успокойся, девочка. закури крепкую, толстую.
а то в слезах весь твой мир тонет.
всё будет хорошо, ты уже взрослая.
это говорю тебе я. и твой верный друг — джин тоник.
забудутся поцелуи со вкусом прощания.
поля влюбленных всегда поля минные.
но будет цветок. сорви его, сорви.
…
это ночью сбываются все желания, все обещания.
даже самые невыполнимые,
даже о любви.
Просыпалась, словно выходила из комы
она красилась совсем чуть-чуть
небрежно
неслышно
будто в районе прибрежном
шелестят камыши
она просыпалась, словно выходила из комы
и дышала, будто бы в такт
дождю городскому
взгляд в глаза, как половой акт
взгляд в глаза и ты уже невесомый.
Образуются новые страны
Радуйся
радуйся.
как ты стоишь на июньской земле. твердо. веско.
планета вертится, питаясь твоих глаз блеском
радуйся.
ведь, когда тебя затянет жизни водоворот
(хотя, я использовал бы слово «блендер»)
никто не услышит
ни крика
ни возгласа
радуйся,
девочка того возраста
когда одеваются в секонд хендах.
С запахом мускуса
смотри , как она небу молится
просто истощая свой запах.
запах мускуса
в такие дни сбываются пословицы
в такие ночи собака не укусит
в левой руке у нее спрятано утро
в правой руке спрятан вечер
и если есть путь к ее сердцу из перламутра
то я подозреваю, он млечный.
Часть пейзажа
этот день прошел при участии:
воды
бумаги
герани
ах, да еще была халва.
мне двадцать два
а у счастья привкус воспоминаний.
придет закат раны зеленкой замажет
уходя не оставит ключей
и я останусь частью пейзажа
одной из приморских ночей.
Любой город приморский
я видел уют на приморском бульваре
я видел тепло в умертвляющей стуже
святые не в церквях, а в пыльном баре
и моряки встречаются лишь на суше
и я это никогда не забуду
и ты не забудь, мой настоящий, не броский
мой милый друг
бог. он в тебе и во мне. бог повсюду
и любой город приморский
м о р е т е б я в о к р у г .
Lullaby
Сыграем в игру
Чтобы в них навсегда вернуться
часы старые. made in china
показывают ноль двадцать пять
ты прекрасна. ты печальна.
словно древнее хокку
возьми мои руки. докажи опять
проходимость тока
***
а если тебя нет
я стану щенком
непонятным, куцым
и глаза твои полны серебряных монет
чтобы в них навсегда вернуться.
В увядающей розе метрополитена
То место, что люди зовут насквозь
вот закат, который море лижет
вот ордер об аресте
вот твой след, переступивше-порожный
вот он я. вкривь / вкось
и ты идешь.и ничего нет ближе
(разве что кожа)
и ты остаешься в том месте
что люди зовут «насквозь»
Где же вы?
я конечно мог бы
но ботинки спят. изношены.
вокзальные столбы,
как и я припорошены
сплином.
буду отслеживать по чекинам
каждый день до боли бежевый
где же вы?
где
же
вы
?
Лето 13
Новый язык
я придумаю новый язык
буквы
разделительные знаки
я насквозь изучу
глаза голубой собаки
заточу писательский штык
и пойду воевать
за любые цвета и цветы
я придумаю новый язык
чтоб в нем можно было рифмовать
я и ты
я и ты
Ночь
ночью объят
мы в ней словно на вписке зависли
в городе спят
слышны лишь мысли
того, кто думает перед сном
о том кого любит
идиллия ом
we are in love
and we are so stupid
налей мне еще чачи
с утра уезжает мой скорый
эта ночь станет горячей
от разговоров
Мадам бессоннице в мужья давно уже засватан
какие-то поклонницы
пишут,
предлагают встретиться на улице марата
простите,
я мадам бессоннице
в мужья давно уже засватан
ночь с ней, как уикенд на голгофе
и это утро перемолото,
словно кофе
и вот я стою в нем. плохо пропечатан.
улыбаюсь новой заре, неминуемой катастрофе.
одинок, как зимний медведь
смотрю, как мое июньское золото
в ноябре превращается в медь.
Сопротивление ом
Тактебяждал
Любовь требует веры
На нерест
я вижу нас милыми стариками,
пьющими чай со вкусом «вереск»
и ничего не жалко.
в твоих глазах
рыбы идут косяками
на нерест
и мне так хочется на рыбалку.
Еще один смертный грех
казалось, что этот горно-морской узел никто не развяжет
и что эта любовь способна расколоть грецкий орех
читали синхронно «кафку на пляже»
ну, все понятно.
узел, орех,
мураками харуки
и, знаешь, какой еще один смертный грех?
грех разлуки.
О главном слишком
ты — крестик
над моим маленьким храмом,
в этом городе, где тепло
судя по всему,
охраняется фавном
я стою
в глупом
глупом пальтишко
и конечно,
эти песни о главном
о главном
самом
о главном
слишком.
Мне сказали, что я провожающий
ты что-то шептала
новостройки вокзала
вслушивались
в шепот дрожащий
тающий,
переходящий в стон
мне сказали, что я провожающий
и мне нужно покинуть вагон