Собрание редких и малоизвестных стихотворений Егора Исаева. Здесь мы сохраняем тексты, которые ищут реже, но они дополняют картину его поэтического наследия и подходят для детального изучения творчества. Больше известных текстов — на главной странице поэта.
* * *
Ещё раз про соловья
Не исполняет, а поёт.
Поёт! Да как ещё — пленяет.
Вот так когда-то пел народ,
Теперь эстрада… исполняет.
Вздыблен весь и страшно крут
Вздыблен весь и страшно крут.
Всё в нём загазовано.
Дьявол-город, город-спрут,
Чудище Гудзоново.
Ни травинки, ни листка…
Разве ж это зодчество?
Вертикальная тоска,
Бездна одиночества.
Луна торжествовала
Луна торжествовала. Полночь. Тишь.
Трава спала, спал берег, спал камыш,
Волна спала в ногах у камыша…
И лишь бессонно маялась душа.
О чём? О ком? А всё о том, о том,
Что где-то там стоит мой старый дом.
Стоит один. Стоит, как сирота.
И вся земля вокруг него пуста.
Фразёр
Год за годом, раз за разом –
Всё одни и те же фразы,
Всё одни и те же жесты,
А на деле – шаг на месте,
Даже в чём-то – ход обратный
В рамках площади парадной.
Надежда
Быть нелегко собой:
Куда ни повернусь,
Больнее боль на боль,
Острее грусть на грусть,
Туман пасёт беду,
Не размыкает круг.
А я всё что-то жду:
А вдруг?.. А вдруг?.. А вдруг?..
Перемена
Было: юная строка
Возносилась в облака
С рифмой звончатой и без.
Стало: падает с небес
Под углом уклонных лет:
Воспарять охоты нет.
Издерганным эстрадникам
Скажу вам визави,
Скажу и в глаз и в бровь:
Довольно без любви
Паясничать в любовь.
Неприглядная картина
В некошеных лугах, при невысоком солнце
Корова одинокая пасётся.
Картина неприглядная для взгляда:
Последний хвост общественного стада.
Неужто травоядная душа
Спаслась от реформатора-ножа?
Прав ли я или не прав
Лес
Не буду подходить издалека,
А буду прямо говорить про это.
Лес – это дом, в лесу живут века,
Лес – это сказка в бороде у деда.
И молодым нисколько не помеха
Его доброжелательное эхо.
Перестройка
Кому-то шиш под нос, ну а кому — кормушка.
Рубль падает опять… А где же та подушка?
Неужто так и будет – шито-крыто –
В потёмках, у разбитого корыта?
Хочу понять, хочу, но не могу:
То где-то – ха-ха-ха! – то где-то ни гугу.
Раздрай в рифму
Ну зачем же тем же ломом
Да по тем же переломам,
С перегибом, с перекосом
Да по тем же по колхозам
Ради рыночного рая
В русле общего раздрая?
Ну доколе, ну доколе ж
Нам менять рабфак на колледж?
На смерть матери
И ветер холодным веником
Листья метёт по полям.
И писем писать некому,
Разве что тополям.
Горько и зябко очень,
С неба свисает тьма…
Это уже не осень.
Это уже зима.
Поклонная тропа
Есть у народа общая эпоха
И есть одна солдатская судьба.
Замри, мотор, остановись, дорога,
Сойди с колес, прискорбная тропа,
И прислонись к холмам, крестам и обелискам.
Ах, как всё это далеко и как всё это близко.
Родная песня
Ольге Чирковой
Из предрассветной тишины
От сердца в сторону луны,
От родниковых, чистых уст
Пошла она с поющих чувств
На ту высокую звезду, —
Вся на слуху, как на виду,
Как вздох любви, как зов мечты
С ночных полей… И ты, и ты
Кремлевский зал, внемли, внемли:
Какая песня от земли!
Прошу, поаплодируй ей
Ответным эхом в сторону полей.
Земля
Всё от неё пошло – живое от живого –
И корень злака от неё, и корень слова.
Земля для нас и воздух и вода.
Не каменейте сердцем, города.
Разрыв-любовь
Вдвоём жилось им здорово,
Всё было ух и ах!
Он жизнь сулил ей в долларах,
А не додал в рублях.
И к чёрту вся стабильность.
А что тут скажешь? Бизнес!
Хлеб
Браво – поле! Солнце – браво!
Хлеб – налево, хлеб – направо!
И на ощупь и на вес
Вместе с лирикой и без.
В нём – закат и в нём – рассвет…
Хлеб на завтрак, хлеб в обед.
Ну а я, встречая ночь,
С ним поужинать не прочь.
Райские плоды
Ну, конечно, ну, конечно,
Все цветы от нас – для женщин.
Тут любовь всему причиной.
Ну а что от них – мужчинам?
Как что! Райские сады
В ходе жизненной страды.
Вон, смотри, среди двора
В мяч играет детвора.
Русскому языку
Для куража и просто так не для
Сегодня «б….» и завтра тоже «б….»,
Сегодня «блин» и завтра тоже «блин»…
Да ты восстань, язык наш исполин,
И преподай им, что такое бляха
На полный мах от шапки Мономаха.
Наконец-то
Наконец-то, наконец-то
Снегу радуется сердце!
Разлеглась зима, расселась,
С глаз долой смахнула серость.
Сколько силы, сколько света
В закрома донского лета!
Не знаю, сон ли это или бред
Не знаю, сон ли это или бред
На карте мира с помощью указки
Ищу Россию, а России нет.
Нет Родины, кругом одни Аляски.
Продали всё: и волжскую волну,
И лес, и степь, и все четыре дали.
Продали превеликую страну,
Как без войны внахрап завоевали.
Сгорает деревня
По всей по России от края до края
Сгорает деревня, сгорает, сгорает, —
В чаду самогонном безмолвствуют клубы:
Погосты — на прибыль, роддомы — на убыль,
На убыль моторы, в раскройку гектары,
Под нож под убойный стада и отары…
Молчит колокольня в подспудном накале.
Одна телебашня вовсю зубоскалит.
У могилы поэта Виктора Бокова
Ведь был же, был! И где же он теперь?
В стене холма уже закрыта дверь,
И крест стоит, как будто из овражка
Он вышел вдруг – и руки нараспашку,
И свет с небес!
Не просто свет, а светы!
А не его ль гармонь поёт за речкой Сетунь?