Архив стихотворений Ду Фу

Весной встаю пораньше,
С петухами,

Я многим занимаюсь
В эту пору:

Мне надо
Берег укрепить камнями,

Лес разредить,
Чтобы виднелись горы.

На ближний холм
Ведет меня тропинка,

Я медленно
Бреду к его вершине.

Через часок
Вернется мальчик с рынка

И принесет сюда
Вино в кувшине.

Когда весною
Персики цветут,

Вода в реке
Прибавиться должна.

К полудню
Отмели не будет тут

И о калитку
Стукнется волна.

Наживку опускаю
На крючке

И трубы провожу
На огород.

А стаи птиц
Собрались на реке,

И каждая
По-своему поет.

Погляжу я с веранды
На север и юг —

Трудно
К нашей деревне пройти:

Обезумели
Вешние воды вокруг,

Закрывая прохожим
Пути.

И дорожку
В моем опустевшем саду

Я давно
Перестал подметать,

А сегодня по ней
Торопливо иду —

Долгожданного гостя
Встречать.

…Не взыщи, что закуска
Проста и бедна —

Разносолов
Не будет у нас, —

Но имеется в доме
Бочонок вина,

И его мы
Осушим сейчас.

Есть сосед у меня —
Собутыльник и друг.

Если ты
Не побрезгуешь им,

Хорошо бы позвать его
В дружеский круг,

Чтобы честно
Напиться троим.

На мокрой ветке
Иволга щебечет,

И чайки плавают
У островка.

Цветы совсем поникли
В этот вечер,

И стала неспокойною
Река.

Седой старик —
Варю вино из проса.

Стучится дождь
У моего окна.

Я на судьбу
Не взглядываю косо:

В уединенье
Слава не нужна.

Погода стала
Ветреной, постылой,

Нет никого
На берегу реки.

Лишь мельница
Шумит себе уныло

Да у соседей
Светят огоньки.

Здесь мне пришлось
Надолго поселиться —

Как много горя
Бунты принесли!

Есть братья у меня —
Они в столице,

И между нами —
Десять тысяч ли.

Он, говорят,
Из трав гнилых возник

Боится солнца,
Прячется во тьму.

Слаб свет его ночной
Для чтенья книг,

Но одинокий путник
Рад ему.

Под дождиком —
Я видел иногда —

Он к дереву
Прижмется кое-как.

А вот когда
Настанут холода,

Куда, спрошу я,
Денется бедняк?

Я знаю, что муж мой
Нескоро вернется с границы.

Но пыль, словно прежде,
Смахнула я с белого камня.

Уж осень проходит,
И скоро зима будет злиться,

А наша разлука
Томительна и тяжела мне.

Работа меня
Не страшит и в разлуке постылой,

Но как же одежду
Пошлю я отсюда, с востока?

Я сделаю все,
Что позволят мне женские силы.

Услышь, господин мой,
Удары валька издалека!

I

Дикого гуся
Несет из Монголии ветер,

С севера дуя,
Он мелкую гальку несет.

Звонко свистит —
И в лесу содрогаются ветви,

Пышные травы
К земле в три погибели гнет.

Семьи в богатых домах
Собираются вместе —

Флейты звучат там,
Тепло, и веселье, и свет.

Там не узнают
О путнике в южном предместье

Он до сих пор еще
В летнее платье одет.

II

Чтоб лак добывать,
Вековые деревья срубают,

И сало сжигают,
Чтоб в лампе светил фитилек.

Цветок орхидеи
Под белой росой опадает,

Весенние ветры
Ломают коричный цветок.

Министр из дворца
С подчиненными вышел своими.

Дорожка, как прежде,
Посыпана желтым песком.

И только правителя Сяо
Не видно меж ними —

И все современники
Горько жалеют о том.

III

Свирепый тигр
Страшит не только слабых,

А все же
Попадается в тенета:

Уже зажаты
В крепких путах лапы —

Напрасно
Угрожает и ревет он.

Он мертвой шкурой
Ляжет на кровати,

И не ожить
Зрачкам его стеклянным.

С людьми бывает
И похуже, кстати:

Да будет это
Ведомо тиранам!

I

Схожу с коня
На старом поле боя,

Кругом все пусто,
Все полно покоя.

И только ветер,
Налетев порою,

Прошелестит
Осеннею листвою.

Белеют кости
Там, где шли сраженья, —

Ползучие
Обвили их растенья.

И я, старик,
Позволю усомниться,

Что странам
Надо расширять границы.

То наших бьют,
То наши побеждают

И на границах
Отдыха не знают.

Такого б, как Лянь По
Нам генерала:

С ним войско наше
Чаще б отдыхало.

II

Глубокой осенью
Всхожу на горы,

Гляжу на юг,
На дальние просторы:

Туземцы
Помогали нам, казалось,

Но молодых и сильных
Не осталось.

Пустые юрты
Немы, как могилы,

Над ними
Облака плывут уныло.

А на дорогах —
Женщины и дети…

Когда же
Кончится война на свете!

Но под Ечэном
Бой проигран нами —

И трупы
Громоздятся там холмами.

Награждены, конечно,
Генералы, —

Но им до родины
И дела мало.

У повилики
Усики весною

Совсем слабы.
Так вышло и со мною:

Когда в деревне
Женится солдат,

То радоваться рано,
Говорят.

Еще мое
Девическое тело

Согреть твою циновку
Не успело:

Мы поженились вечером —
И вот

Рассвет нас
За разлукой застает.

Меня ты покидаешь
Утром рано,

Чтоб защищать
Границу у Хэяна.

А я — жена твоя,
Иль не жена —

С каким лицом
Остаться тут должна?

Когда отец и мать
Меня растили,

Они — я помню —
Часто говорили:

«Твой муж —
Он добрый будет человек —

И с ним
Ты не расстанешься навек».

А ныне ты
Идешь на поле боя,

Душа болит,
И сердцу нет покоя.

Хоть я немедленно —
Клянусь судьбой —

На жизнь и смерть
Пошла бы за тобой.

Но ты забудь,
Что дни разлуки долги —

Ты помни
Только о военном долге:

Будь с вами жены
На такой войне —

Солдатам было б
Тяжелей вдвойне.

Мы — бедняки.
Как я старалась долго

Одежды сшить
Из дорогого шелка.

Но я не наряжусь в них
Поутру —

И пудру и румяна
Я сотру.

Взгляни:
Летают парочками птицы —

Им хорошо,
Им можно веселиться.

А жизнь людей
Полна скорбей и мук —

Нам долго не увидеться,
Мой друг.

Я брел по Синьани…
В деревне по крикам и шуму

Я понял: конечно,
Крестьян забирают в солдаты.

Спросил у чиновника —
Он мне ответил угрюмо,

Что взрослых мужчин
Уже нету, как было когда-то.

Однако из области
Прибыл приказ на рассвете,

Чтоб юношей здешних
Послать на защиту столицы.

Гляжу на юнцов —
Они выглядят просто, как дети,

И разве сумеют
С врагами жестокими биться?

Печальные матери,
Плача, детей провожают.

А бедные сироты —
Те побрели одиноко.

В горах еще слышно,
Как женщины скорбно рыдают,

И мутные реки
Текут по равнине к востоку.

Я женщин пытаюсь утешить
И так говорю им:

«Сдержите рыданья,
Не надо терзаться напрасно.

Вы только исчахнете,
Целыми днями горюя,

А небо не сжалится,
Небо — оно безучастно.

Пытались войска наши
Взять укрепленья Ечэна,

И денно и нощно
Они воевали с врагами.

Но силы мятежников
Стали расти постепенно,

И мы отступили,
Как это вы знаете сами.

Войска Го Цзы-и
Возвратились к своим поселеньям,

Их сам генерал
Обучает теперь у Лояна.

И ваших детей
Не отправят на штурм укреплений.

И только работать
Придется им там постоянно.

И армия наша
К тому ж справедливее стала,

И там, как я слышал,
Неплохо живется солдатам.

Не плачьте о детях —
Они попадут к генералу,

Которого войско
Отцом называет и братом».

Ты помнишь, как мы
Расставались с тобою?

Теперь постарели мы,
Друг дорогой.

Блестящей карьерой
И легкой судьбою

Не может похвастать,
Ни тот, ни другой.

Друзей потеряв,
О стихах я не спорю,

Давно перестал
Навещать кабаки.

Но, встретив тебя,
Забываю о горе —

И кажется:
Дни вдохновенья близки.

Седьмой, осенний месяц,
День шестой.

Страдаю я —
Жара и пыль везде.

Сижу
Перед расставленной едой,

Но не могу
Притронуться к еде.

Наступит ночь —
И ночи я не рад,

Коль скорпионы
Приползут ко мне,

Потом, попозже,
Мухи налетят,

И станет
Нестерпимее вдвойне.

Затиснутый
В чиновничий халат,

Хочу кричать
Неведомо куда:

«О, почему
Служебные дела

Скопились ныне
Так, как никогда?»

Смотрю на юг,
Где сосны над рекой

Вскарабкались
На горных круч простор.

Вот если б мне
Ступить босой ногой

На толстый лед
Могучих этих гор!

I

Закат
В своем сиянье золотом

Поток лучей
Бросает на равнину.

Когда я гостем
Возвращаюсь в дом,

Меня встречает
Гомон воробьиный.

И домочадцы
Так изумлены,

Что я для них
Как бы окутан дымом:

Из бурь
Гражданской смуты и войны

Случайно я
Вернулся невредимым.

Соседи за стеной,
Сойдясь в кружок,

Не устают
Судачить и толпиться.

Густеет мрак.
Но я свечу зажег,

Чтобы всю ночь
Родные видеть лица.

II

Когда — старик —
Домой вернулся я,

То не забыл
Вчерашнюю тревогу.

Сынишка
Не отходит от меня,

Боится:
Снова я уйду в дорогу.

Я помню —
Год всего тому назад,

Бродя в жару,
Мы с ним искали тени.

А ныне —
Ветры зимние свистят.

О чем ни думаешь —
Душа в смятенье.

Но если урожай
Хороший снят —

Под прессом
Влага побежит живая,

И, значит, в доме
Хватит урожая,

Чтобы вином
Украсить мой закат.

III

Куры
Подняли бесстыдный гам.

Петухам
Повоевать охота.

Только
Разогнав их по местам,

Я услышал
Стук в мои ворота.

Пять почтенных стариков
Пришли,

Пожелали
Странника проведать.

Чайники с собою
Принесли —

Просят
Их изделие отведать.

Извиняются
За вкус вина —

Некому теперь
Работать в поле.

Все еще
Не кончилась война —

И подарок
Скромен поневоле.

«Разрешите мне
Из слабых сил

Спеть в ответ
На то, что вы сказали».

Спел я песню,
Спел и загрустил.

Поглядел —
И все полны печали.

Души недавно павших
Плачут на поле брани.

В тихой сижу печали,
Старчески одиноко.

Мрачно клубятся тучи
В сумеречном тумане,

Легких снежинок танец
Ветер принес с востока.

На пол черпак бросаю —
Нету вина в бочонке,

Еле краснеют угли —
Вот и сижу во мраке.

Непроходим, как прежде,
Путь до родной сторонки,

В воздухе, как Инь Хао,
Пальцем пишу я знаки.

Мы вышли утром из лагеря,
Что у ворот Лояна,

И незаметно в сумерках
Взошли на Хэянский мост.

Расшитое шелком знамя
Закат осветил багряный,

Ржанье коней военных
Ветер вокруг разнес.

На ровном песке повсюду
Раскинулись наши палатки,

Выстроились отряды,
И перекличка слышна.

Ночной покой охраняют
Воинские порядки,

И с середины неба
За нами следит луна.

Несколько флейт запели
Печальными голосами,

И храбрецы вздохнули,
Глядя в ночную синь.

Если спросить у воинов:
— Кто командует вами?

Наверно, они ответят:
— Командует Хо Цюй-бинь.

С белого шелка
Вздымается ветер и холод —

Так этот сокол
Искусной рукой нарисован.

Смотрит, насупившись,
Словно дикарь невеселый,

Плечи приподнял —
За птицей рвануться готов он.

Кажется, крикнешь,
Чтоб он полетел за добычей,

И отзовется
Тотчас же душа боевая

Скоро ль он бросится
В битву на полчище птичье,

Кровью и перьями
Ровную степь покрывая?

Поток все кружит, в соснах все время ветер.
Здесь серая мышь в древний спаслась черепок.
И мне неизвестно: зала какого владыки
осталась стоять там, под отвесной стеной.
В покоях темно, чертов огонь лишь синеет.
Заброшенный путь, плачущий льется поток.
Звуков в природе — тысяч десятки свирелей.
Осенние краски — в них подлинно чистая грусть.
Красавицы были — желтою стали землею;
тем паче, конечно, фальшь их румян и помад.
Они в свое время шли с золотым экипажем.
От древних живых здесь — кони из камня — и все…
Тоска наплывает: сяду я рядом на землю.
В безбрежном напеве… Слезы… — их полная горсть.
И сонно, и вяло торной дорогой идем мы.
А кто же из нас здесь долгими днями богат?

Тропка узкая
над берегом петляет.
Переправа
тропку прыткую глотает.
В челн вхожу,
качаясь и кляня помеху.
Ухожу далеко
в Облачную реку.
Холод неба
за пределами пустыни.
Час заката…
мы же только посредине.
Конь храпит мой,
тянет в северные страны.
Жадно пьют,
перекликаясь, обезьяны.
В ясных водах
дно усеяно камнями.
Отмель белыми
усыпана песками.
Возвращенье
от печалей избавляет,
От недугов тяжких
разом исцеляет…
Держат скалы
смертоносные откосы.
Волны рушатся
в объятия хаоса.
На ветру стою один.
Пора обратно.
Сжав поводья,
вновь вздыхаю троекратно.