Пред этой гордою забавой
Пред этой гордою забавой
Пред изможденностью земной
Предстанут громкою оравой
Храм обратя во двор свиной
Пред бесконечностью случайной
Пред зарожденьем новых слов
Цветут зарёй необычайной
Хулители твоих основ
Как старая разломанная бричка
Как старая разломанная бричка
В степи звучит о птичка твое пенье
Какое надобно терпенье чтоб вечно ликовать тебе внимая
Средь голубых просветов мая лучами бубенцов своих играя.
И выжимая ум как губку
И выжимая ум как губку
Средь поиск неутробных крас
Ты как дикарь древес зарубку
Намёком заменяешь глас
Тогда взыскующему слепо
Живым стремлениям уют
Кричит толпа палач свирепый
Ты не профет — ты жалкий плут.
Крики паровоза
Я имел трех жен
Я имел трех жен
Каждая из них была ревнива
Меч вышел из ножен
Ветер узкого залива
Была бела как солнце грудь
Луга покрыты боярышником
Ну же скорее принудь
Встать сих боярышень-ком
Небо казалось синим озером
Светило белой лодкою
Измерялось время мозером
Часы заполнялись молодкою
Из узкого тонкого горлышка
Капало оно слезками
Все принималось за вздор
Лишь казалось памятно повозками
Умерла покрывшись крепом
Умерла покрывшись крепом
Ложа пахло пряным тмином
Золотою паутиной
Мыслей старых тиной
Умирала в звуке клавиш
Опадала тихоструйно
Речкой вешнею подлунной
Сжав свои задачи умно.
Так под грязным мутным лепом
Проживала непогода
Озверевшего народа
Утомленного приплода
Не прибьешь и не задавишь
Ни болезнью ни заботой
Нерадеющей остротой
Проходящей шумно ротой.
Без Р и С (Лепеты плавно)
Лепеты плавно
Мокнут забавно
В итогах
В погодах забытых пешеходами.
Без Н
Что прилипала чарка
к их губам
Была товарка
К гробам
Золотым
При замке
Косам витым
Руке
Мертвецы утопают реках
Льстецы веках.
Он жил избушке низкой
Без А
Кони топотом
Торпливо
Шепотом игриво над ивой несут
Я пью твоих волос златые водоемы
Я пью твоих волос златые водоемы
Растят один вопрос в пыли старея темы
На улице весной трепещут ярко флаги
Я прав как точный ной презревший злобу влаги
Над темнотой застыл скелетик парохода
Не прочен старый тыл цветущая природа
Весной права судьба поклонников чертога
Немолчная гурьба Взыскующая бога
Припав к зрачкам обид к округлости копыта
Являешь скорбный вид растроганный до сыта
Трикляты дни где мёртвою спиною
Трикляты дни где мертвою спиною
Был поднят мыслей этих скорбный груз
Где цели были названы виною
Шары катимые пред горла луз
Молчите!!! станьте на колени
Пророки облака века небес беззубых бурные ступени
И паровоз гигант и шумная река!!
У кровати докторов
Без Р и С
Луна едва дышала
У тихих вод
Где днем о-вод
Пил коней
Мушки в облаке Пыли
Летели
Была теплота как вода.
Под ивами невода
Мели тучи.
Солнце каторжник тележкой
Солнце каторжник тележкой.
Беспокойною стучит
Этой жгучею усмешкой
Озаряя вид
Солнце плут взломав окошко —
Тянет мой зеленый лук.
Из наивного лукошка
Стрелок острый пук
Солнце песенник прилежный
Он повсюду вдруг завыл
И покров зимы ночлежной
Удалил сияньем крыл
Солнце царственник земельный
Льет в глаза темня их кровь
Огнь лучей забеспредельный
Озарений дол и ров.
Взлетай пчела пахучим мёдом
Взлетай пчела пахучим мёдом
Привлечена твоя стезя
А я влекуся непогодам
Чувств костылями егозя
Забывши прошлые побеги
И устарелый юный пыл
Не вылезая из телеги
Где день мой мертвенный застыл
Зрительное осязание
Не позволяя даме
Очаровать досуг
В их деревянной раме
Под руководством слуг
Блестят друзья осколки
На поворот дорог
Их стрелы только колки
Где выл протяжный рог
Затрепаны одежды последних облаков
Все то что было прежде
Лишилося оков.
Закат Прохвост обманщик старый
Увядшие бур
Лей желтое вино из синенькой бутылки
Мне не пьянеть дано хоть твой напиток пылкий
Глядите мрачно врозь зеленые уставы
До сердца проморозь бесстрашием отравы
Вот вязкий мутный пруд
Отец белейших лилий
Какой упорный труд
Расти на этом иле.
А я идти устал и все мне надоело
И тот кто днем был ал и то что было бело
Корпи писец хитри лабазник
Корпи писец хитри лабазник
Ваш проклят мерзостный удел
Топчи венец мой-безобразник
Что онаглел у сытых дел
Я всё запомню непреклонно
И может быть когда нибудь
Стилет отплаты поражённой
Вонзит вам каменную грудь
Волково кладбище
Все кладбище светит тускло
Будто низкий скрытный дом
Жизни прошлой злое русло
Затенившееся льдом
Над кладбищем зыбки виснут
В зыбках реют огоньки
В каждой пяди глин оттиснут
Умудренный жест руки
Ветр качает колыбельки
Шелест стоны шорох скрип
Плачет, сеет пылью мелкий
Дождик ветки лип.
Я строю скрытных монастырь
Я строю скрытных монастырь
Средь виноградников и скал
О помоги ночной упырь
Запутать переходы зал.
Вверху свились гирлянды змей
В камнях безумие скользит
Как печь горит чело полей
Песчаник мрамор сиенит
Вдали сомкнулся волн досуг
Отметив парус рыбарей
И все кричит стогласно вкруг
«О строй свой монастырь скорей»!
Чёрное и зелёное
Старик
Как серебро был свет дневной
Как злато цвет закатный
А ты упрямой сединой
Дрожал старик отвратной
Ты звону предан был монет
Из серебра из злата
И больше верил этот цвет
Чем яркий огнь заката.
Небо рассветом как пеплом одето
Небо рассветом как пеплом одето
Последних гул колес
Петух проснувшийся кричит чуть слышно где-то
Вкруг хаос все смущенье и вопрос
Жестокой линией скользнули в темь вагоны
О чем о чем вздохнул
Какие победил препоны
Колес последний гул
Ушли колодники отзвякали цепями
На путь пустой слетает вьюги хмель
Пред глазом никого одна осталась с нами
Ее унылая и долгая свирель
Полночью глубокой
Из бледно жёлтой старины
Из бледно жёлтой старины
Кропя росою тонкой пыли
Власы посмертные ковыли
Дала объятиям весны…
Под голубое небо дня
Пред острия пушистых копий
Благословляя век холопий
И с ним на миг соеденя.
(Внучка рассматривающая ларец).
Копья весны
Звени пчела порхая над цветами
Жизнь тяжела — построена не нами
Проклятый труд гнетёт нас с колыбели
Одни умрут другие вновь запели
Прискучили слова озлоблены напевы
И терпим мы едва призыв трескучей девы
Звени пчела трудяся с колыбели
Жизнь тяжела объятиях метели
Ветер пляшет глубоком поле
Ветер пляшет глубоком поле
Хватает лес за вихры
Луна морозном ореоле
Сетей поры
Сокрылся горизонт молочный
Вокруг ниги
Все очертания неточны
Путей слуги
Ветер сбесился морозном поле
Поймавши лес за вихры
Луна потухшем ореоле
Лучей коры.
В трамвае
Там где девушки сидели
Сели стройные мужчины
Там где звонко ране пели
Сохнут вянут от кручины
Щёки где так сочно рдели
Скрыв округло жемчуга
Седины взвились метели
Бровь нахмуренно строга.