В грядущем году, как и в старом,
Восставший народ трудовой
Ответит могучим ударом
На каждый удар боевой.
В Советской Республике порох
Еще не иссяк до конца —
И дрогнет не раз еще ворог
Пред гневом народа-бойца!
Не выроним красного стяга,
Поднимем его к небесам,
И уж не уступим ни шага
Советской земли палачам!
Победит молодое
Старый мир — дикой злобой волнуем
И готовит нам много уловок, —
Но в ответ мы палим по буржуям
Из рабоче-крестьянских винтовок.
Старый мир поднимает нагайки,
Шлет на нас палачей и шпионов, —
Но не могут продажные шайки
Побороть трудовых легионов.
Старый мир напрягает все силы,
Старый мир вылезает из кожи, —
Но у старого мира — могилы,
А у нас — лучший цвет молодежи!
Старый мир не сдается без боя,
Льет рабочую кровь, не жалея, —
Но в борьбе победит молодое
И добьет одряхлевшего змея!
В неделю красного пайка
Мстя буржуям за обиды,
Бьются красные солдаты,
Бьют жестокого врага…
А в тылу здесь инвалиды,
Жены, дети — сбились в хаты, —
А зима снежна, строга!
Так поможем же героям
И семьею тесной, дружной
Все, что можем, соберем,
Всех раздетых мы укроем
От зимы холодной, вьюжной, —
От нужды лихой спасем!
Пред мировым пожаром
Два года тружеников руки
В России новый мир куют
И кузницы великой звуки
Заснуть буржую не дают.
Бесперестанно и упорно
Свободы звенья мы куем,
И искры с трудового горна
Летят пылающим дождем.
Летят они на крыши тюрем,
На кровли банков и дворцов, —
И шар земной к жестоким бурям,
К борьбе невиданной готов.
Буржуазия от пожара
Свой мир хотела б отстоять,
Но пролетарского удара
Не отвратить, не избежать.
Пролетарская Клятва
Долго жирные, жадные пальцы
Кулаков, фабрикантов, банкиров
В унизительной тьме нас держали.
В нищете погибали страдальцы
И безропотно кровь проливали
По приказу царивших вампиров…
Но могилы мучителя вырыв,
Мы стряхнули ярмо и восстали!
Высоко поднялись баррикады,
Преисполнена гнева и страсти —
Громко грянула песнь боевая
И — сломив вековые преграды,
Дотянулась рука трудовая
До свободы, до правды. До власти, —
И разбита на мелкие части
Угнетателей сила лихая!
Поклянемся же ныне всем миром
И своей пролетарскою честью,
И товарищей павших тенями,
Что мы больше царям и банкирам
Не дадим измываться над нами,
Не дадим обойти себя лестью
И — горящие праведной местью,
Не опустим знамен пред врагами!
В наступленье
Вооружившись, лютым зверем
Идет на нас буржуев рать,
Но мы в победу нашу верим
И не боимся умирать!
Над нами алые знамена,
За нами — вольный наш народ,
И нет иного нам закона,
Как на врага идти, вперед!
Вперед, друзья, за власть Советов,
За наших дорогих вождей,
На генералов, на кадетов,
На тунеядцев-палачей!
Орел мы вновь у них отбили,
Воронеж красный — наш опять,
И нашей ли рабочей силе
Пред белым сбродом отступать?
Давно ль, оружием бряцая,
Колчак нам гибелью грозил?
А после, пятками сверкая,
Через Урал перевалил?
Дадим же, братцы, наше слово,
Чтоб и Деникина прогнать
Назад — до самого Ростова,
И там его атаковать.
Там за лихие злодеянья
Нарядим суд над палачом
И прочим гадам в назиданье
Башку с «погонных» плеч снесем!
Первое Мая
Веют знамена труда и свободы,
Вьются, под небом весенним пылая,
Празднуют нынче повсюду народы
Первое Мая!
Бодро и грозно рабочие песни
Льются, весь мир на борьбу вызывая.
Встань же, рабочий народ, и воскресни
Первого Мая!
Видишь — враждебные орды с востока
Движутся, гибелью нам угрожая,
Но их рабочий отбросит далеко
Первого Мая!
Праздник рабочего люда — не шутка,
Крепнет рабочая власть молодая!
Пусть же врагам будет горько и жутко
Первого Мая!
В грозные дни
Налетает воронье лихое
С черной злобою на Русь,
Но народа сердце молодое
Отвечает: «Не боюсь».
По заводам, по глухим деревням
Весть тревожная идет,
Что опять Колчак насильем древним
Хочет поразить народ.
Что он землю отдает богатым,
А для голой бедноты
Адмиралом — царским, тароватым,
Приготовлены кнуты.
И в ответ на эти злые вести
Кровь кипит у бедняков,
И готовы все собраться вместе,
Чтоб ударить на врагов.
Тянутся натруженные руки
И к винтовкам, и к штыкам, —
Лишь бы прежней не вернулось муки,
Не пришел бы царский хам!
Принесет он крепостное право,
Разоренье и погром, —
И опять начнут попы лукаво
Издеваться над трудом.
Чует Русь Советская невзгоду, —
Оттого-то вся она
Умереть решила за свободу, —
Гнева светлого полна.
Оттого-то руки трудовые
Сами тянутся к штыкам, —
И не дастся Красная Россия
Вековым своим врагам!
Ирландцы
Живем мы в глиняных лачугах,
Едим картофель в сутки раз,
Но в боевых, кровавых вьюгах
Нет никого храбрее нас!
Удел мучительный и трудный
Давно судьбой ирландцам дан,
Давно наш остров изумрудный
Подпал под иго англичан.
Нас, начиная с Уэксфорда,
Хотели превратить в рабов,
Но мы воинственно и гордо
Боролись целых семь веков.
За наши бедные селенья,
За наши древние права
Вели мы вечные сраженья, —
И все Ирландия жива!
Под вещий ропот океана,
Под песни бардов наших, — мы
Стремимся к солнцу из тумана,
К свободе рвемся из тюрьмы.
Пускай же край наш бедный, скудный
Терзает лютая судьба, —
Вовек наш остров изумрудный
Не примет звания раба.
Клянемся тенью Бейребима
И кровью братьев и отцов,
Что в бой пойдем неустрашимо
И скоро выгоним врагов!
Евгению Соколу
Есть в твоих поэмах нежность
И возвышенная сила —
И прекрасная мятежность
Стих твой дивно окрылила.
Ты восстания и бури,
И России образ милый,
И покой, и свет лазури
Воспеваешь с равной силой.
Стих твой, точно шум дубравный:
Многозвучный, но единый —
И стрелой стремится плавной
К небу взлет твой Соколиный.
Революция
Раньше было в мире так:
Тунеядец жил царем,
А трудящийся бедняк —
Вековечным батраком.
В шахтах душных под землей,
На заводах, близ печей,
Пот мы лили трудовой
Ради счастья богачей.
И за все свои труды
Получал рабочий люд
Голод, холод — в дни нужды,
А во дни восстаний — кнут.
Царь, помещик, фабрикант
Все забрали для себя, —
Счастье, разум и талант
Безнаказанно губя.
Жизнь была мрачна, как гроб,
В ней царили ложь и плеть —
И учил презренный поп
Бедняков ту жизнь терпеть.
* * *
И мы терпели… Гибли наши дети, —
Невинные — до срока, — в нищете,
На наши спины опускались плети,
Нас распинали на кресте.
Палач Романов бросил миллионы
Мужьев и братьев наших на войну, —
Сирот и вдов пронзительные стоны
Наполнили собой страну.
И в те часы, когда мы умирали,
Когда мы гибли в бездне боевой, —
Буржуи грабили и пировали,
Глумясь над нашей простотой!
Буржуи пили нашу кровь веками
И думали: так будет навсегда…
Но вдруг взвилось — как пламя — наше знамя
И всколыхнулся мир труда!
И сила Революции святая
Обрушилась на троны и царей,
И ширится она, уничтожая
Власть паразитов-богачей.
Пускай они с отчаяньем во взоре
Ведут на нас наемные полки, —
Не исчерпать им сил рабочих море,
Им не сломить мозолистой руки!
* * *
Знамя алое свободы
Мы подъемлем в час борьбы,
Презирая все невзгоды,
Все превратности судьбы.
С нами все, кто духом молод,
С нами все, кто угнетен!
Сзади рабство, — холод, — голод,
Сзади цепи, мрак и стон.
Впереди иная доля
Впереди давно нас ждут
Счастье — радость, свет и воля —
И святой, свободный труд!
И ныне — мы, став под знаменами красными,
Клянемся священною клятвой бойца,
Что больше не быть нам рабами безгласными,
Что мы не отступим в борьбе до конца!
Клянемся мы памятью павших товарищей,
Клянемся мы счастьем грядущим своим, —
Что вместо развалин, могил и пожарищей
Мы новый, мы радостный мир создадим!
Тайна «мощей»
3 февраля была вскрыта рака с «мощами» св. Митрофания Воронежского. В раке оказалось несколько костей, груда тряпок и ваты и, наконец, коленкоровый мешок, набитый разной трухой.
Известия Центрального Исполнительного Комитета
9 февраля 1919г.
Набив гробы землей и ватой,
Попы морочили людей
И собирали сбор богатый,
Служа молебны у «мощей».
Но день настал: гробы открыты!
И что же в них? Песок. Труха.
Монахи — грустны и сердиты.
Толпа дурацкая тиха.
Увы! погиб Задонский Тихон
И Митрофания уж нет:
Один соломою напихан,
Другой — не мощи, а скелет.
Монахи верить нас учили,
Но не в Христа, а в гниль и смрад —
И вот награду получили
За свой обман, за свой разврат.
Вы церковь создали из хлама,
И вот она во прах падет
И никогда порога храма
Не переступит наш народ.
И будет мерзость запустенья
Теперь царить в монастырях,
И будет злобное презренье
В народе возбуждать монах!
Красная Армия
Революции грозная сила
Пред собою не знает препон:
В феврале она в щепки разбила
Николая Бездарного трон.
В октябре она смелым ударом
Соглашателей свергла во прах, —
И по селам промчалась пожаром,
И огнем расцвела в городах.
В этом огненно-грозном прибое
Гибнет старый, палаческий строй,
Но спасается в нем все живое:
Воскресает народ трудовой.
Встали все, кто был горем изранен,
Кто в слезах и крови утопал:
Сверг помещичье иго крестьянин,
Пролетарий — властителем стал.
А чтоб юная наша свобода
Не могла от врагов пострадать, —
Прозорливая воля народа
Созидает могучую рать.
И прекрасны, и чисты, и святы,
И бесстрашны в жестоком бою,
Нашей Армии Красной солдаты
Защищают свободу свою!
Перед ними враги отступают
И, заслышав железный их шаг,
Богачи свою жизнь проклинают,
Содрогаясь в роскошных дворцах.
Но зато их любовью глубокой
Любит бедный трудящийся люд,
И по всей по Руси по широкой
О них дивные песни споют.
И вовеки не будут забыты
Наших Красных Героев дела:
Ими вороги наши разбиты
И рассеяна черная мгла.
Трепещите ж, купцы и дворяне,
И поповская подлая рать:
Вы привыкли при царском тумане
Кровь народную жадно сосать, —
Но теперь не туман, — а свобода
Ярче солнца над Русью горит —
И великое сердце народа
Палачам их обид не простит.
Перед новою жизнью прекрасной
Мы свершим над злодеями суд,
И штыки нашей Армии Красной,
Угнетателям смерть принесут!
От лихих буржуазных уловок
Настрадался по горло народ,
Но теперь из свободных винтовок
Он своих палачей перебьет.
Слава Красным Солдатам — героям,
Слава нашим друзьям дорогим:
С ними новую жизнь мы построим,
С ними старую жизнь истребим!
Два пути (Для слабого)
Для слабого — путь отреченья,
Для сильного сладостен бой
И острая боль пораженья,
И миг торжества над Судьбой.
Для слабого — мудрые речи,
Безбольно мертвящие кровь,
Для сильного — музыка сечи
И взятая с бою — Любовь!
Тщетное ожидание
Ты одна в аллее сада —
В небе свет и тишина,
Но тревога и досада
В ясных глазках зажжена.
Туфля, свесясь с гибкой ножки,
Топчет золото листка,
Что на пыльный прах дорожки
Пал с родимого сучка.
В тонких пальчиках трепещет
Кружевной атласный зонт, —
Солнце искрится и блещет,
Огибая горизонт.
Обласкав вершины сада,
Солнце радо в тень уйти, —
И сильней твоя досада:
Как посмел он не прийти!
Покорность
Богиня Осени — безжалостная дева —
Прекрасное лицо приблизила к Земле,
Суровый блещет знак на царственном челе,
Но в светлых нет очах ни горечи, ни гнева.
И радостно Земля идет на зов богини,
На жертвенный алтарь несет свою красу,
И небеса молчат молчанием пустыни.
Не страшно умирать, и сладки жертве муки,
И погребальный брачным кажется костер
Тому, кого позвал богини властный взор
На тихую тропу забвенья и разлуки…
Осенняя печаль
Как перед зеркалом блудница
На склоне лет горюет над собой
И слезы льет над вянущей красой, —
Так Осень Поздняя томится
И горько плачет над Землей.
Дождинок неустанных шорох
Глухой тоске рассеяться не даст,
Он непрерывен, тягостен и част —
И мертвых листьев мокрый ворох
Лежит на клумбе, словно пласт.
И чувства горьки и угрюмы,
И в них царят уныние и смерть,
Мрачна земля и безотрадна твердь…
И стонут жалобные думы,
Как надломившаяся жердь!
Павших в сраженьях мы горько жалеем
Павших в сраженьях мы горько жалеем, —
Мы и жалеть их должны…
Но и жалея, проклясть мы не смеем
Грозной войны.
Стоя над трупом погибшего брата
Видя пролитую кровь,
Будем мы веровать крепко и свято
В Божью любовь!
Скорбь непосильную Бог не возложит
И на былинку в полях…
Радость о Господе все превозможет
В наших сердцах!
Встретим без ужаса грозные битвы,
Встретим без ропота смерть!
Ласково примет земные молитвы
Добрая твердь!
Страшна смиренная Россия
Страшна смиренная Россия,
Когда — в ответ на вражий зов —
Она доспехи боевые
Наденет на своих сынов.
До славы воинской не падки,
Чужого брать мы не хотим,
Но наши церковки и хатки
Мы никому не отдадим!
Борясь за мир, горят отвагой,
Горят любовью без конца
Под всероссийскою сермягой
Неисчислимые сердца.
Пускай мы — бедны, серы, грубы,
Но любим мы свои поля…
Труби же в боевые трубы,
Святая Русская Земля!
Борясь за мир, горят отвагой,
Горят любовью без конца,
Под всероссийскою сермягой
Неисчислимые сердца.
Пускай враждебному народу
Искусство бранное дано, —
Но нашу целость и свободу
Не может поразить оно!
А если славные победы
Судьба судила нам стяжать,
Сумеем мы, как наши деды,
В смиреньи сердца их принять.
Страшна Россия в правом гневе,
Но не забыть ей вещих слов,
Которыми на крестном древе
Христос молился за врагов!
В штыки
Рассказ солдата
Долго мы играли в прятки,
Долго мы теряли цель,
Лишь порой австрийцам в пятки
Посылали мы шрапнель.
Силы много в пулемете,
Но далеко до руки!
Наконец-то нашей роте
Довелось идти в штыки.
Грозно грянули раскаты
Святорусского «ура!»,
Дружно ринулись солдаты
И затеялась игра.
Мы в атаке лихи, крепки,
Нам дороги нет назад —
И посыпалися кепки
С австрияков, точно град.
Я очнулся на постели
С забинтованной рукой,
Но на будущей неделе —
Слава Богу — снова в строй!