Андрей Вознесенский — Тишины: Стих

Тишины хочу, тишины…
Нервы, что ли, обожжены?
Тишины… чтобы тень от сосны,
щекоча нас, перемещалась,
холодящая словно шалость,
вдоль спины, до мизинца ступни,
тишины…

звуки будто отключены.
Чем назвать твои брови с отливом?
Понимание — молчаливо.
Тишины.

Звук запаздывает за светом.
Слишком часто мы рты разеваем.
Настоящее — неназываемо.
Надо жить ощущением, цветом.

Кожа тоже ведь человек,
с впечатленьями, голосами.
Для нее музыкально касанье,
как для слуха — поет соловей.

Как живется вам там, болтуны,
чай, опять кулуарный авралец?
горлопаны не наорались?
тишины…
Мы в другое погружены.
В ход природ неисповедимый,
И по едкому запаху дыма
Мы поймем, что идут чабаны.

Значит, вечер. Вскипают приварок.
Они курят, как тени тихи.
И из псов, как из зажигалок,
Светят тихие языки.

Анализ стихотворения «Тишины» Вознесенского

Стихи «Тишины» Андрея Андреевича Вознесенского были положены на музыку композитором Микаэлом Леоновичем Таривердиевым.

Стихотворение датируется 1963 годом. Его автору в эту пору исполнилось 30 лет, его дебют в литературе сопровождался негативом со стороны литературной критики и властей. Поэт был обвинен в «формализме», ошельмован самим Н. Хрущевым. Впрочем, такая ситуация не помешала ему выступать с чтением своих стихов на вечерах в Политехническом музее, или в зарубежных поездках. В жанровом отношении – интимная, исповедальная лирика, монорифмовка (в первой строфе), есть и смежная, перекрестная и охватная. Стихи состоят из 6 разнородных строф. Произведение построено на приеме аллитерации (звукописи). Лирический герой взмолился о покое от слов и речей. «Нервы обожжены»: пустословие и злословие ранит. Тишина воспринимается как отдых, остановка в пути, возможность созерцать и чувствовать момент, не объясняя его ни себе, ни другим. «Звуки отключены»: восприятие идет напрямую, кожей, сердцем, через дыхание. Безмолвие света говорит ему гораздо больше, чем звук. «Твои брови с отливом»: слова упрощают, обедняют, всегда недостаточно точны. Даже такую мелкую черточку внешности любимой – и то не выразить словами. Пожалуй, взгляд может сказать гораздо больше. «Настоящее – неназываемо»: есть своеобразная перекличка с «Silentium!» Ф. Тютчева. Осязание – инструмент недооцененный. В завершающих строфах герой обращается к болтунам. Лексика на миг становится нарочито просторечной, насмешливой, затем возвращается к возвышенным образам. «В другое погружены»: в попытки познать подлинную реальность. Герой учится откликаться не на шум, а на запах, тень, дуновение. Даже о наступлении вечера ему сообщают не часы или популярное тогда радио, а перемены в окружающем мире. В финале – метафоричная бытовая сценка на природе. Эпитеты: ход неисповедимый (еще и инверсия). Сравнения: как из зажигалок, как соловей, как тени, словно шалость. Внутренний монолог. Местоимение «мы» подчеркивает, что все же он не один такой. Прозаизмы. Заклинающие лексические повторы. Перечисления. Парентеза: болтуны, значит, чай. Инверсия: светят языки. Умолчания, вопросы. Уничижительный уменьшительный суффикс: авралец.

«Тишины» – с такой просьбой, почти требованием обращается А. Вознесенский к людям. В ней он видит средство исцеления души, гармонизации отношений.