…Когда из школьных стен домой мы возвращались,
Мы находили там безмолвие одно;
Отцы и братья нам не улыбались,
Отцы, за родину погибшие давно…
И хоть не раз горячих впечатлений
Душа недетская в томлении ждала,
Но было пусто все! И только по селенью
Гудели медленно вдали колокола…
Жизнь представлялась нам как бы двумя мирами:
За нами — прошлое с угасшею борьбой,
А новый день, встающий перед нами,
Еще во тьме, чуть тронутый зарей…
И ангел сумрачный для нас стал духом века;
Мы обрели его сидящим на костях, —
В плащ себялюбия закутан он, калека.
Не то живой, не то уж полупрах…
Так в Страсбурге дочь графа Сарвердена
В гробу, под белою венчальною фатой,
Лежит, сохранена, как мумия, от тлена,
Но страшен вид ее, ребячески-худой!
Холодною тоской и безотчетным страхом
Томит ее наряд и мертвое лицо:
Еще блестит се венчальное кольцо,
А голова в цветах рассыпалася прахом!
О дети будущих, далеких поколений!
Когда вы в летний день, в отчизне дорогой,
Из зелени лугов, в часы отдохновений,
У плуга пот с чела сотрете трудовой
И улыбнется вам под яркими лучами
Земля-кормилица, — подумайте порой,
Что мы свой путь прошли с бессильными слезами,
Что жертвой были мы за будущий покой!
