Альфред де Мюссе — Ива (Как придется мне покинуть свет): Стих

Как придется мне покинуть свет,
Посадите иву над могилой.
О друзья! Мне дорог этот цвет —
Бледный цвет, плакучий и унылый…
Надо мной чтоб тень ее легла —
И могила будет мне светла.

Я с нею был… Немая ночь вставала.
Мне не забыть, как белая рука
По клавишам задумчиво блуждала…
Мне чудилось: дыханье ветерка
Над тростником чуть слышно пробиралось,
Боясь смутить в покое теплых гнезд
Уснувших птиц, — а небо волновалось
Мирьядами затеплившихся звезд,
И теплые ночные испаренья
Неслися к нам из чашечек цветов…
Задумчиво следили мы движенья
На ветвях дуба дремлющих листов,
В открытое окно ронявших слезы…
Кругом была такая тишина,
Что слышалось, как страстной ночи грезы
Несла в окно душистая весна.
Я окружен был счастьем, как мечтаньем:
Лишь небеса полуденной весны
Могли сравниться с кротким обаяньем
Ее очей лазурной глубины.
Я как в тумане был… Тогда я в целом свете
Любил ее одну — но я любил как брат,
Так примирительно-спокойно милый взгляд
Ложился на душу. Мы оба были дети!

Я на нее смотрел, касаяся слегка
Руки, доверчиво в моей руке забытой,
И в сердце замерли сомненье и тоска
Пред ясностью души, в лице ее открытой.
О сердца молодость и молодость лица!
Какая скорбь души пред вами не слабела?..
Вставала на небе безоблачном луна
И сетью серебра ее лицо одела,
И, встретив образ свой в глазах моих, она
С улыбкой — с ангельской улыбкою — запела.

Гармония! Гармония! Дочь муки,
Дар гения, язык любви чудес,
Италией разбросанные звуки,
В Италию слетевшие с небес!
Язык, в котором мысль, от сердца истекая,
Не оскорбленная, невидимо для глаз,
Как дева чистая с забытой песнью рая,
С высокого чела покрова не снимая,
В суровой красоте проходит мимо нас!
Что хочет передать ребенок, что он слышит
В струях гармонии, колеблющих поток
Воздушных светлых волн, которыми он дышит,
Как свежую росу впивающий цветок?
Подметим мы слезу, блеснувшую случайно,
Подметим тайный вздох — все остальное тайна,
Как ночь угрюмая, как тишина дубров,
Немолчный говор волн и аромат цветов.

Молчали оба мы задумчиво. Сполна
Дрожал еще у нас в сердцах напев унылый…
Вдруг, будто в забытьи томительном, она
На грудь мне голову тяжелую склонила.
Дитя! ты плакала? В душе, закрытой злу,
Нашли созвучие подавленные стоны
Над ивой плакавшей и певшей Дездемоны…
Я приложил уста к холодному челу
И будто целовал неведомую силу…
Ты улыбалась мне — бледна и холодна.
Два месяца прошло — и холодна, бледна —
Ты вся в цветах была опущена в могилу;
Ты к богу отошла, минуя жизни зло,
И улыбнулась смерть тебе, как жизнь, светло.

Где все сокровища души незараженной?
Где песни, звонкий смех и резвые мечты,
И непонятная святая прелесть — ты,
Перед которою Фауст стоял смущенный?..
Цветок свернувшийся, что сталося с тобой?..

Мир памяти твоей! Спи в светлых грезах рая…
Прости! Не будешь ты душистой ночью мая
По клавишам блуждать задумчиво рукой…

Как придется мне покинуть свет,
Посадите иву над могилой.
О друзья! Мне дорог этот цвет —
Бледный цвет, плакучий и унылый…
Надо мной чтоб тень ее легла —
И могила будет мне светла.

Перевод В. С. Курочкина