— Что условный — это да,
Кто же спорит с этим,
Но позволь и мне тогда
Кое-что заметить.
Я подумал уж не раз,
Да смолчал, покаюсь:
Не условный ли меж нас
Ты мертвец покамест?
Посмотрю — ни дать ни взять,
Все тебе охота,
Как в живых, то пить, то спать,
То еще чего-то…
— Покурить! — И за кисет
Ухватился Теркин:
Не занес ли на тот свет
Чуточку махорки?
По карманным уголкам
Да из-за подкладки —
С хлебной крошкой пополам —
Выгреб все остатки.
Затянулся, как живой,
Той наземной, фронтовой,
Той надежной, неизменной,
Той одной в страде военной,
В час грозы и тишины —
Вроде старой злой жены,
Что иных тебе дороже —
Пусть красивей, пусть моложе
(Да от них и самый вред,
Как от легких сигарет).
Угощаются взаимно
Разным куревом дружки.
Оба — дымный
И бездымный
Проверяют табаки.
Теркин — строгий дегустатор,
Полной мерой раз и два
Потянул, вернул остаток
И рукой махнул:
— Трава.
На-ко нашего затяжку.
Друг закашлялся:
— Отвык.
Видно, вправду мертвым тяжко,
Что годится для живых…
— Нет, а я оттуда выбыл,
Но и здесь, в загробном сне,-
То, чего не съел, не выпил,-
Не дает покоя мне.
Не добрал, такая жалость,
Там стаканчик, там другой.
А закуски той осталось —
Ах ты, сколько — да какой!
За рекой Угрой в землянке —
Только сел, а тут ‘в ружье!’ —
Не доел консервов банки,
Так и помню про нее.
У хозяйки белорусской
Не доел кулеш свиной.
Правда, прочие нагрузки,
Может быть, тому виной.
А вернее — сам повинен:
Нет — чтоб время не терять —
И того не споловинил,
Что до крошки мог прибрать.
Поддержать в пути здоровье,
Как тот путь бывал ни крут,
Зная доброе присловье:
На том свете не дадут…
Тут, встревожен не на шутку,
Друг прервал его:
— Минутку!..
