Угрюм и толст, — как ястреб, зорок,
В домашнем сером пиджаке
Помещик въехал на пригорок
На сытом рыжем меринке.
Дружнее граблями взмахнули
Ряды веселых, статных баб,
Приказчик — с быстротою пули —
Вскочил, прервав певучий храп.
И не успев стряхнуть дремоты,
Он пред хозяином поник —
И было тяжелей работы
Вникать ему в обидный крик.
Натешась руганью ядреной,
Помещик лошадь повернул
И в зыбких волнах ржи зеленой
Поплыл и тихо потонул.
Вернувшись с поля — весь багровый —
Он чай с вареньем долго пил
В старинной маленькой столовой
И мух назойливых давил.
За ранним ужином он хмуро
Смотрел на юных дочерей,
А те склонялися понуро
Под властью сумрачных очей.
Ложась в постель, перед киотом
Шептал он древние слова,
Хоть не к молитвенным заботам, —
К подушке никла голова.
И ночью — мирною и тихой —
Он увидал привычный сон:
Поля с пшеницей и гречихой
Да ярко-синий небосклон.
