Тех лет трамвайный перезвон
доносится, и все трезвонит
отчаявшийся телефон
в жилье, где больше никого нет,
где нет ни двери, ни окна,
лишь возникают, как в дремоте,
возлюбленные имена,
родные номера в блокноте,
подъезд, ступени, дверь в тени
и шаг на выдохе и вдохе.
и только руку потяни
к звонку дверному сквозь эпохи.
