Там были любовь и досада,
и летние грозы и снег.
Не требуй возврата, не надо,
оставшийся в памяти век.
Куда нам теперь возвратиться?
Нигде нам не светит покой,
а воля, пугливая птица,
вспорхнет — и уже за чертой,
где болдинской нет позолоты,
и солнечных крымских прикрас,
но горести те и заботы
пока еще трогают нас,
а по небу движется птица,
и дерево машет рукой,
а воля по-прежнему снится,
и грозы, и снег, и покой.
