I
Вдруг возникли цыганки в кустах —
пальцы в кольцах, цвета, как с картины,
словно ночью петарда — бабах! —
смарагды, рубины, смарагды, рубины;
окружили, как воздух, меня,
ослепили, как вспышки огня,
смарагды, рубины, смарагды, рубины.
Блещут перстни, и столько утех
в слове «моркош» — и пляска и смех…
«Моркош! моркош!» — и в чащу лещины.
II
Трата-та-там, трата-та-там,
над головой листва запела,
веселый треск, зеленый гам
и комариная капелла,
вся зелень двинулась вперед,
веселый барабанщик бьет,
веселый марш листва запела,
и этот барабанный стук —
звучащий лист, скрипящий сук,
там клен, береза, дуб, ветла там —
трата-та-там, трата-тата-там!
Над головой зеленый гам,
зеленые усы и уши,
жарь, барабан, не бей баклуши!
Трата-та-там, трата-та-там!
Враскачку дуб, ольха, каштан.
Синь. Зелень. Зелень. Глохнут уши,
бой барабанный глуше, глуше.
Трата-та-там, трата-та-там.
День. Лето. Зелень. Тарарам.
III
Полдень. Пчелы всюду, пчелы рядом.
На откосе дух вьюнка медовый.
Облака беспечным бродят стадом
в волосах; как в зелени коровы.
Моркош. Моркош. Небеса бездонны.
Я лежу. Вокруг танцуют склоны.
IV
В низине река;
достославна;
широка;
плавна;
велика;
глубока;
быстротечна;
извечна;
судоходна;
пресноводна;
путь меж рядов ивняка;
вдоль прибрежий и мелей;
от предгорья
до моря;
для людей;
лошадей;
для питья;
для купели;
для мытья;
для лодчонок бумажных;
для судов трехэтажных;
для казарок;
для байдарок;
для паруса;
для коромысла;
Висла?
V
«Висла, наша Висла,
дочь родной природы,
родилась в Карпатах,
к морю катит воды.
Счастье жить над Вислой,
в наших польских далях!»
Дай нам, Боже правый,
щеголять в медалях.
VI
Фотографы, трамвайщики, кухарки и вояки,
толпясь, глазели на меня, как будто кто-то
пред ними в образе луны или макаки,
а я вопил под дубом: «Соколиная охота!» —
и падал на колени, и вскакивал, и разом
плясал и прыгал в небо, не различимый глазом.
Смешались зелень, злато и вихрь, и сверк без счета.
И горизонты двинулись походною колонной.
А я вопил в охотку: «Соколиная охота!» —
как будто встретил девушку в береточке зеленой.
(Была туманна даль. Вихрь рвал траву, сгибал ограду,
арбуз на голову надев, играл на скрипке «Первую бригаду».)
VII
Смекнув, что я не скажу им ни слова,
мурашки в луче заходящем
светила дневного
разбежались по чащам,
и, заслышав, «Охота! Охота!» —
вновь явились цыганки, рубины, смарагды без счета,
и кухарки с вояками, и трамвайщики с Воли
все пытались в листве разглядеть оперенье соколье,
чеглоков, клобучки и монеты времен Казимира
или даже Артура, а там в облаках блеск рубина, смарагда, сапфира.
А сокольников тени скрывались от тайных агентов,
и держались подальше отары интеллигенток и интеллигентов.
(Смарагды, рубины.
Смарагды, рубины.
Свод небесный над Польшею хмур.
Сапфиры, шпинели.
Красотки, качели.
«A Paris dans chaque faubcurg…»)
VIII
Смеркалось. Растаяли краски, печальные по-человечьи.
Звезды з ажглись, и казалось: там дети, несущие свечи,
и казалось, что вечер сошел с колеи.
Все это случилось в Белянах средь леса густого
в 1935 году от Рождества Христова.
А «моркош» — цыганское слово,
что-то вроде ЛЮБВИ.
