Александр Пушкин — Война: Стих

Война! Подъяты наконец,
Шумят знамена бранной чести!
Увижу кровь, увижу праздник мести;
Засвищет вкруг меня губительный свинец.
И сколько сильных впечатлений
Для жаждущей души моей!
Стремленье бурных ополчений,
Тревоги стана, звук мечей,
И в роковом огне сражений
Паденье ратных и вождей!
Предметы гордых песнопений
Разбудят мой уснувший гений! —
Все ново будет мне: простая сень шатра,
Огни врагов, их чуждое взыванье,
Вечерний барабан, гром пушки, визг ядра
И смерти грозной ожиданье.
Родишься ль ты во мне, слепая славы страсть,
Ты, жажда гибели, свирепый жар героев?
Венок ли мне двойной достанется на часть,
Кончину ль темную судил мне жребий боев?
И все умрет со мной: надежды юных дней,
Священный сердца жар, к высокому стремленье,
Воспоминание и брата и друзей,
И мыслей творческих напрасное волненье,
И ты, и ты, любовь!.. Ужель ни бранный шум,
Ни ратные труды, ни ропот гордой славы,
Ничто не заглушит моих привычных дум?
Я таю, жертва злой отравы:
Покой бежит меня, нет власти над собой,
И тягостная лень душою овладела…
Что ж медлит ужас боевой?
Что ж битва первая еще не закипела?

Анализ стихотворения «Война» Пушкина

Стихотворение «Война» Александра Сергеевича Пушкина вдохновлено желанием поэта поучаствовать в греческом освободительном движении.

Стихотворение датируется 1821 годом. Поэт молод, но уже впал в немилость и отправлен в ссылку на юг. К этому времени он обосновался в Кишиневе. Не особенно обремененный службой, он сводит знакомство со многими примечательными обитателями города. Среди них – пламенный патриот, грек и князь А. Ипсиланти. Набиравшее силу освободительное движение против турецкого ига предопределило его судьбу. Он решил собрать добровольцев и сражаться с турками. Поэт одно время обдумывал возможность побега из этой своеобразной ссылки вместе с ним. Если бы этот план осуществился, то А. Пушкин опередил бы Д. Байрона, который прибыл помогать грекам лишь несколько лет спустя. Следует сказать, что князь погиб, как и большинство членов его войска, а бой был проигран. В жанровом отношении первоначальный гимн, практически боевой клич сменяется лирическим раздумьем. По размеру – вольный ямб, рифмовка смешанная, охватная и перекрестная, деление на строфы отсутствует. Начинает автор с восторженного восклицания, ставшего названием стиха. Строй лексики возвышенный, цветистый и даже устаревший, в духе стихов, писанных в годину Отечественной войны 1812 года. Образы в стихе, в целом, уже соответствуют развитию военного дела того времени. За исключением разве что романтического и победоносного «звука мечей». Нашлось место и вполне реалистичным «грому пушки» и «визгу ядра». «Чуждое взыванье»: к Аллаху, видимо. Поэт воспринимает войну как встряску для своего «уснувшего гения». Дальше перед читателем разворачиваются почти элегические размышления лирического героя. И жаль ему лишиться жизни, а вместе с ней погибнет ведь и талант поэта, и жажда любви, товарищества, тепла семейных уз. «Жертва злой отравы»: сомнение подтачивает его решимость. В финале – пара вопросов от героя, который все еще на перепутье. Скорее всего, «бранный шум» останется лишь в его лирике. Море эпитетов: губительный свинец, бурных ополчений, роковом огне, гордой славы. Метафора: к высокому стремленье. Инверсия: мыслей творческих, кончину ль темную. Анафора: что ж. Апострофа: ты, любовь!.. Град перечислений, восклицаний и повторов.

Тема войны – одна из ключевых в творчестве А. Пушкина, возраставшего в эпоху героев Отечественной войны 1812 года.