Александр Пушкин — Царскосельская статуя: Стих

Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.
Дева печально сидит, праздный держа черепок.
Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;
Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.

Анализ стихотворения «Царскосельская статуя» Пушкина

Антологическая миниатюра «Царскосельская статуя» Александра Сергеевича Пушкина впервые была опубликована на страницах журнала «Северные цветы».

Стихотворение датируется 1830 годом. Это период знаменитой Болдинской осени и порог важнейшей перемены в личной судьбе поэта – женитьбы. В основе стиха – образ бронзовой девушки работы скульптора П. Соколова. Мастер переосмыслил сюжет басни Лафонтена «Молочница»: его героиня не просто пасторальная крестьянка, расколотившая кувшин молока на продажу, а аллегория горя в античном духе. Считается, что статуе приданы черты супруги императора Александра Первого, а поводом для создания фонтана послужила личная трагедия императрицы: потеря во младенчестве двух дочерей. Собственно, и поэт воспринимает фонтан как памятник скорби. Есть версия, что покойная к тому времени императрица была своеобразной Прекрасной Дамой его юности. В жанровом отношении – описание, надпись, изречение. Это элегический дистих (сочетание гекзаметра и пентаметра). Подражание, стилизация под древнегреческую поэзию. Поэт искусно ритмически передает пластику статуи, воссоздает в четырех строчках ее и зримый, и метафорический образ. Описание и лаконично, и детально одновременно. Читатель любого века с легкостью узнает статую в парке Царского Села. Символы в стихе подчеркнуто возвышенны. Кувшин становится «урной», камень из басни – «утесом». Неподвижность фигуры оживлена динамикой струящейся воды. Миниатюра переполнена повторами, усиливающими меланхолическую интонацию стиха: печально, дева, урну, сидит. Так появляется иллюзия льющейся воды, плавности линий скульптурной композиции. Главный образ стиха, пожалуй, вечность. Одинокая статуя вызывала у поэта смешанные чувства. Она оставалась неизменной, тогда как его жизнь летела, обрастала опытом, заставляла расставаться с иллюзиями. Прекрасный образ также, казалось, был обречен пережить и его самого, и суету этого века. «Чудо!»: в этом восклицании – преклонение перед тайной вечности. Лексика стиха возвышенная, местами устаревшая («сякнет»). Эпитеты: вечной струей, праздный черепок, урны разбитой (это еще и инверсия). Музыкальность лирического высказывания. Стих входит в цикл «Антологических эпиграмм», состоящий из четырех произведений.

Посвящение «Царскосельская статуя» А. Пушкина – образец синтеза искусств, союза линии и слова.