На дачном, на невзрачном полустанке,
Где вянут одуванчики во рву,
Я запишу на телеграфном бланке
Разгневанные ямбы. Но — порву.
…Уборщица прошла, старинный китель
Одернула неженственной рукой.
‘Ты никому на свете не учитель’, —
Я о себе подумала с тоской.
Покуда жизнь как плотная скорлупка
Тому, что в сердце якобы кипит,
Покуда ты чураешься поступка, —
Не предъявляй, пожалуйста, обид.
