Не знаю, Диодати, как я мог
Так измениться за одно мгновенье,
Чтобы к Любви, внушавшей мне презренье,
Неосторожно угодить в силок.
Пусть ни златых кудрей, ни алых щек
У милой нет, зато ее движенья —
Достоинства и неги воплощенье,
А взор меня, как молния, обжег.
Язык любой страны иноплеменной
В ее устах способен слух пленять;
Когда же запоет она, сирена,
Не тщусь я даже уши залеплять —
Ведь в пении ее так много пыла,
Что воск оно немедля б растопило.
