«Сгрызи же последнее мясо с костей,
Пей из двух молочных холмов
Суть жизни! Помои — и те не пролей,
Пока груди жизни не стали дряблей
Тряпок, а ноги — сучков кривей,
И не тревожь гробов,
Ну а если и женщина стала как лёд —
Пусть бумажная роза на тряпках цветёт!
Взбунтуйся, мой сын, против дружбы луны,
(Парламент небес — долой!),
Против греховной власти морей,
Тирании дней, диктатуры ночей,
И солнце скинь с вышины!
Против смертности плоти и камня костей,
Против коварства крови твоей,
Против блажи любовной и злой!»
— Но ведь жажды нет, да и голода нет,
А сердце я снова разбил:
Я в зеркале вижу подвялый цвет
Лица: поцелуй мне губы сгубил.
Пусть я хил, пусть я слаб, но девчонка меня
Сочла вполне мужиком:
Я её повалил и поговорил
С её весёлым грехом!
Настоящая роза в постели её,
Блажь, которую не убить,
Человек, которого не повесить,
Как солнце не погасить, —
Восстаньте вы все против истин отца,
Чтоб из хлева кровавых свиней
Не выскочил демон в облике пса,
Пожиратель радостных дней!
Нет, я не буду таким дураком,
Чтоб убить и солнечный свет,
И весну, и подружку, и красоту!
Тысячекратное «НЕТ»!
Есть радость — проснуться весёлым днём
И другом назвать рассвет!
Пусть небо диктует законы земле
Бессчётные множества лет!
Ни свет, ни тьма мне не враги,
Но единая благодать!
А ты и синице, и пауку
Решил войну объявлять?
Для тебя и солнце, и судьбы людей,
И весь мир — воплощенье зла?
Так возьми обратно свои слова,
Пока тебя смерть не взяла!
