Цитаты Иосифа Бродского

Значит, нету разлук.
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
В темноте обнимает за плечи.

Скушно жить, мой Евгений. Куда ни странствуй,
всюду жестокость и тупость воскликнут: «Здравствуй,
вот и мы!»

Я не думаю, что кто бы то ни было может прийти в восторг, когда его выкидывают из родного дома. Даже те, кто уходят сами. Но независимо от того, каким образом ты его покидаешь, дом не перестает быть родным. Как бы ты в нём – хорошо или плохо – ни жил. И я совершенно не понимаю, почему от меня ждут, а иные даже требуют, чтобы я мазал его ворота дёгтем. Россия – это мой дом, я прожил в нём всю свою жизнь, и всем, что имею за душой, я обязан ей и её народу. И – главное – её языку.

Мир состоит из наготы и складок.
В этих последних больше любви, чем в лицах.

Извини же
за возвышенный слог:
не кончается время тревог,
но кончаются зимы.

Мы уходим, а красота остается. Ибо мы направляемся к будущему, а красота есть вечное настоящее.

Дорогая, мы квиты.
Больше: друг к другу мы
точно оспа привиты
среди общей чумы…

Но придет еще время — расстанешься с горем и болью,
И наступят года без меня с ежедневной любовью.

Запоминать,
как медленно опускается снег,
когда нас призывают к любви.

Уже темно, и ручку я беру,
чтоб записать, что ощущаю вялость,
что море было смирным поутру,
но к вечеру опять разбушевалось.

Смерть — это брак, это свадьба в черном.
Это те узы, что год от года
Только прочнее, раз нет развода.

Ибо нет одиночества больше, чем память о чуде.

Нет в России палача, который бы не боялся стать однажды жертвой, нет такой жертвы, пусть самой несчастной, которая не призналась бы (хотя бы себе) в моральной способности стать палачом.

Так долго вместе прожили мы с ней,
что сделали из собственных теней
мы дверь себе…

Звук — форма продолженья тишины,
подобье развивающейся ленты.